Итак, принадлежать ему… Доминик осознавал ее покорность, но помнил и о колебаниях, и о том, что после она может посчитать свое поведение предательством памяти погибшего мужа. Руки Франчески сжимали его предплечья, а затем скользнули на плечи, в то время как его губы оторвались от ее рта и спустились ниже, целуя быстро пульсирующую жилку на шее. Она застонала, когда губы его достигли ложбинки между грудями и замерли там. Сдвинув в сторону бюстгальтер, он обнажил ее грудь и принялся ласкать языком упругую выпуклость. Доминик глубоко вдыхал запах дикого меда, которым пахла ее кожа, желая большего. Приходилось довольствоваться мыслью, что дорога складывается из многих шагов. Если он хочет преуспеть, то должен быть терпелив. Ей так хотелось прикоснуться к его коже… Пальцы Франчески двигались вдоль пуговиц на его рубашке, расстегивая их по очереди, затем она расстегнула ремень брюк. О Боже мой, как приятна его кожа! Тугие мускулы живота, крепкая грудь, дорожка темных вьющихся волос, ведущая вниз… Доминик захватил губами нежный розовый сосок и начал бесстыдно тормошить его и сосать, затем прикусил его зубами, доведя Франческу до границы между болью и наслаждением. Ее рука спустилась вниз к молнии на его брюках. Пальцы обнаружили шелковые трусы и стали исследовать то, что скрывалось под ними. На мгновение ее охватила паника. Франческе требовалось мягкое убеждение, дополнительная уверенность, нужно было показать, что это не просто секс. – Доминик…
Он продолжал целовать ее, нежно подавляя все протесты. Она лишь смутно осознавала, как он поднял ее и понес наверх в спальню. На этот раз в его спальню, мелькнуло у нее в голове, когда он включил лампу на возвышении у огромной, королевских размеров, кровати. Он позволил ей соскользнуть на пол. Боже, что она делает? Франческа замерла. Он взял ее лицо ладонями и приблизил свои губы к ее. – Не думай, – прошептал Доминик. – Только чувствуй.
Я не уверена, что могу дать тебе то, что ты хочешь. Как он отреагирует, если она скажет это вслух?
Его зубы прижали кончик ее языка. – Да.
Он хотел ее так сильно, нуждался в соединении ее тела со своим. Насколько правильно это было сейчас – для них обоих?
Его глубокие поцелуи могли убедить ее в правильности всего чего угодно. – Доверься мне, – прошептал Доминик.
Смеет ли она? У нее не было никакого выбора, сейчас, когда ее собственное тело заявляло свои права, склоняясь под его поцелуями.
Они быстро избавились от одежды, и она почти перестала дышать при виде его мужской красоты.
Его великолепная мускулатура заслуживала резца скульптора. Стройные бедра, тронутая загаром кожа. Через живот протянулась стрелка темных волос, ведущая вниз.
Он стоял, наблюдая за ее реакцией, не смущаясь своей наготы. – Посмотри на меня.
– Я уже смотрела. – Франческа подняла голову и встретила его пылкий взгляд.
Он потянулся к ней и сомкнул руки, обхватив ее плечи. – Открой же глаза, Франческа, – шептал Доминик, его дыхание щекотало ей щеку. – Я хочу, чтобы ты видела меня. Только меня.
Он опустил голову к мягкой ложбинке на ее шее. Его рот творил чудеса. Доминик ласкал каждую жилку на ее шее до тех пор, пока Франческа не затрепетала в его руках. Теплая волна прокатилась по ее жилам, заставляя сгорать от внутреннего жара. Она так прекрасна, думал он благоговейно. В ее взгляде мелькнула легкая тень стыдливости. Это немного испугало его. Франческа не обладала диким темпераментом женщины, искушенной в любовных играх. Той, что хорошо знала о наслаждении, которое может дать ее тело не только партнеру, но и ей самой. Медленно, успокаивал себя он. Медленно и спокойно. У них впереди вся ночь. Франческа тихонько застонала, когда его пальцы проползли по ее животу, запутались в волосках, обнаружив чувствительную точку. Его рот ласкал ее грудь, терзая чувствительный сосок сладкими муками, и в тот момент, когда Франческа уже подумала, что не вынесет этого более, он переключил свое внимание на ее плоский живот. Огненные стрелы пронзали ее, пламя лизало все тело, заставляя откликаться каждый нерв, каждую клеточку под его умелыми пальцами, ощупывающими теперь влажную полость между ног. Она закричала, когда он прикоснулся к самому чувствительному месту, лаская его до тех пор, пока все ее тело не сотряслось. Сдавленный всхлип слетел с ее губ, когда он опустился на колени и проделал тот же путь языком, попробовал впадинку пупка перед тем, как описать круг вдоль
