платьем. В ее комнате оказалась ваза с фруктами; взяв банан, она очистила его и откусила кусочек по дороге в ванную. «Шератон‑Мираж» был построен прямо на пляже, поражали его мраморные полы, изумительный искусственный водопад и громадный бассейн с баром на островке посередине. Банкетный зал находился на нижнем этаже, и одного взгляда было достаточно, чтобы понять – свет представлен во всем блеске. Шоу имело грандиозный успех. Хаос за сценой был минимальным. Произошло, правда, несколько накладок, но ни одна из них не привлекла внимания публики. Наконец Франческе удалось ускользнуть, хотя и ненадолго, чтобы слегка перекусить до назначенной позднее съемки. Фотограф оказался чересчур дружелюбным – хуже того, так и норовил прикоснуться к ней. Какой бы образ ассистент ни предлагал принять, он хотел что‑то изменить – лично. После двух часов позирования в различных частях отеля и около бассейна Франческа находилась на грани истерики. Наконец был сделан последний снимок, и она могла удалиться в номер, однако даже перевести толком дух не удалось: надо было уже переодеваться к фуршету. Классическая черная, прямая юбка с разрезами, черный же топ с блестками, туфли на шпильках, волосы собраны на макушке, широкое золотое ожерелье и браслет. И яркий, вечерний макияж. Франческа прихватила изящную сумочку, взяла ключи и устремилась к выходу. Час максимум, после этого она вежливо откланяется и поднимется к себе, закажет обед в номер, примет душ и рухнет в постель. Несколько человек бродили по гостиной, представляли друг друга, слышалась церемонная беседа. Фотограф сразу же прилип к ней и настолько надоел, что при очередной его попытке прижаться она наступила ему на ногу острым каблуком. Лицо его побелело, потом налилось кровью. – Стерва!
Не промолвив ни слова, она развернулась, отыскала хозяйку, затем раскланялась с организатором и покинула общество.
Добравшись наконец до номера, она закрылась на цепочку и в изнеможении прислонилась к двери.
Черт! Совсем ей ни к чему это обострение отношений с фотографом в конце долгого и сложного дня, после бессонной, изнурительной ночи.
Тяжелый стон сорвался с ее губ, она оторвалась от двери, пересекла комнату и подошла к бару. Взяв бутылку газировки, открутила пробку и налила немного в стакан.
Сбросила туфли, сняла клипсы и, прихватив стакан в ванную, начала смывать косметику.
Внезапно в дверь постучали. Она ничего не заказывала, а для горничной, расстилающей постель, еще рано.
Франческа вытерла руки и подбежала к двери. – Кто там?
– Доминик.
Доминик? Франческа чуть‑чуть приоткрыла дверь. – Что ты здесь делаешь? – Слова вырвались непроизвольно, в ответ он лишь приподнял одну бровь.
– Не самый лучший способ приветствия, – протянул Доминик, и она мгновенно откинула цепочку.
В темных брюках и синей хлопчатобумажной рубашке он являл собой воплощение мужественности.
– Случайно проходил мимо и решил заглянуть. – Однако легкомысленного тона у него не получилось.
Франческа была бледной, с тенями под глазами и выглядела вконец измученной.
Склонившись к ней, он притянул ее в свои объятия и нежно поцеловал. Воспользовавшись паузой между поцелуями, она повторила вопрос: – Я хочу знать, что ты здесь делаешь.
Он продолжал покрывать поцелуями ее губы, затем слегка прикусил их. Его губы переместились к уху и проложили дорожку вниз по шее к чувствительной впадинке.
– Я не хочу проводить ночь без тебя.
Прекрасно. Его мягкий смех лишил ее ощущения реальности. – Разве тебе удастся заснуть?
Франческа выразительно закатила глаза. – Я так плохо выгляжу?
Он поднял руку и обвел пальцем контур ее лица. – Выглядишь слегка усталой. – Рука опустилась, губы снова коснулись ее губ.
– Мягко сказано.
Франческа скорее почувствовала, чем увидела ответную ухмылку. – Надо тебя покормить, – сказал Доминик.
Жар его тела вполне соответствовал ее собственному нарастающему желанию. Если они задержатся в номере, то до еды дело может не дойти.
