— Отлично.
Гнев капитана, похоже, помогал ему сохранять внешнее спокойствие. Синтара почти наяву видела, как вокруг него мерцает дымка ярости.
— Грефт тебе больше не хранитель. Это меня вполне устраивает. Не устраивает меня то, что ты нападаешь на мой корабль!
Кало широко разинул пасть. На миг Синтара испугалась, что он выпустит облако яда. За последнее время все они накопили достаточно отравы, чтобы стать опасными, но Кало был самым крупным и всегда отличался вспыльчивостью. Возможно, у него хватит яда, чтобы убить всех на борту «Смоляного», а заодно и серьезно повредить судно. Кое-кто из хранителей в испуге проталкивался прочь. Лефтрин скрестил руки на груди и замер, широко расставив ноги. Элис, стиснув зубы, взяла его за локоть и встала рядом. Если хранители отступили на корму, то матросы наоборот выдвинулись вперед и выстроились по обе стороны от капитана. Даже сам «Смоляной» знал, что он слишком неповоротлив, чтобы избежать атаки дракона. Синтара ощутила, как корабль хлестнул скрытым под водой хвостом, а затем он встал как вкопанный, глядя на Кало.
Когда она уже подобралась, готовая броситься на собрата и сбить ему плевок, тот опустил голову на грудь. Синтара поморщилась, представив, как горят набухшие железы, которым он не дал выплеснуть яд. Затем Кало медленно выпрямился.
— Я требую нового хранителя, — заявил он резко. — Того, кого я выберу сам.
Почти все хранители успели взять себя в руки и потихоньку подходили ближе, чтобы увидеть, что будет дальше. В числе первых была Тимара. Рядом с ней стояла удрученная Сильве. Ее взгляд цеплялся за Меркора и умолял его не принуждать ее к выбору между драконами и товарищами-людьми. Глупая, глупая девчонка. Если она не останется с драконом, то потеряет все.
Тимару, похоже, не раздирали подобные противоречия. Она смотрела на Синтару, плотно сжав губы. Видимо, чего-то подобного она и ожидала. Драконица полюбовалась девушкой, ее дерзким взглядом, и решила, что ей нравится увиденное. Да. Тимара уже давно усвоила, кто она такая, и предполагала, что драконы будут вести себя по-драконьи.
Лефтрин глянул через плечо на хранителей, столпившихся позади него на палубе.
— Это дело хранителей, — заявил он прямо. — Оно не касается ни моего корабля, ни команды. Так что и обсуждайте его с хранителями.
— Все хранители заняты, — ответил Кало. — Их с самого начала было недостаточно.
— У меня нет хранителя! — неожиданно взревел серебряный. — Разве я не дракон? Где тот человек, который будет служить мне?
— Тише! — прикрикнул на него Кало. — Сейчас я говорю, тупица!
В ответ Плевок выгнул шею. Синтара поняла, что произойдет дальше, и отчетливо увидела, что яд серебряного не только попадет на Кало, но и зацепит корабль с хранителями. Тимара уже стояла у борта, с ужасом глядя на происходящее.
Синтара с Меркором набросились на Плевка одновременно, врезавшись в маленького серебряного дракона с обеих сторон. Она опасалась, что глубины не хватит, но они все равно пригнули его вниз и сумели уткнуть мордой в воду. Серебристо-серое облачко расползлось в воде. Драконы вокруг трубили в смятении и ярости, поспешно отступая от клубов яда. Течения здесь почти не было. Когда облако рассеялось в стороны, «Смоляной» поднялся на толстые лапы и заковылял вбок, волоча за собой якорь. Капитан Лефтрин выкрикивал с палубы угрозы Плевку, а хранители и матросы испуганно вопили. Некоторое время вокруг царили шум и волнение. Затем Плевок забился, пытаясь встать на ноги, и Меркор сомкнул челюсти на горле маленького дракона.
— Будешь вести себя смирно, пока мы разговариваем, или убить тебя сейчас? — проговорил он сквозь зубы, выдернув серебряного из воды.
Плевок дико вращал глазами. Угроза Меркора была беспрецедентной. Он не имел права — это же не битва за самку. Но никто из драконов не вступился за серебряного. И все же тот не желал сдаваться. Рев его звучал придушенно, но мыслей это не заглушало.
— У меня есть право на хранителя! И больше, чем у Кало! Он сам не научил своего хранителя надлежащему уважению, а теперь прогнал и требует нового. А у меня вообще никогда не было хранителя! Разве это справедливо? Разве это честно?
Меркор не разжал челюстей. Наоборот, он поднял голову еще выше, растянув Плевку шею. Маленький дракон пискнул, но лишь от боли, а не признавая поражение.
— Тобой никто не пренебрегал, — проворчал сквозь зубы Меркор. — Моя хранительница, как и остальные, провела немало часов, ухаживая за тобой и добывая тебе мясо, когда ты еще немногим отличался от речной свиньи. Никто тебе ничего не должен. Сейчас я тебя отпущу. Молчи, пока не договорит Кало. Потом выскажешься сам. Но если ты еще раз плюнешь ядом или даже попытаешься, я убью тебя и съем твои воспоминания.
Меркор презрительно отшвырнул маленького дракона в сторону. Плевок шлепнулся в воду, поднялся, отбежал подальше, а затем снова развернулся к ним. Он плотно прижал голову к шее — угрожающий жест, означающий, что он наполняет ядом горловые мешки. Когда Меркор медленно повернулся к нему, меньший дракон негромко заворчал, но поднял голову. Во вращающихся серебристых глазах вспыхивали гневные красные искры. По шее стекали струйки крови, окрашивая чешую алым.
Кало медленно приблизился к «Смоляному». Сине-черный дракон заметно вырос с тех пор, как они покинули Трехог. Теперь он смотрел на корабль и людей на палубе сверху вниз, хотя сам стоял в воде.
— Я требую себе хранителя, — проговорил он спокойно.
— Все хранители заняты, если только ты не примешь Грефта обратно, — не уступил Лефтрин.
— Я не стану служить дракону! — сердито прокричал с кормы Грефт.
До сих пор Джерд стояла рядом с ним. Она одарила Грефта взглядом, совершенно непонятным дракону, а затем отошла прочь, чтобы присоединиться к другим хранителям, с тревогой глядящим на своих драконов от борта корабля.
К негодованию Синтары Тимара подняла руку.
— Кало! Я буду тебе служить, чтобы ты не вредил этому кораблю и людям на борту. Синтара не единожды выказывала свое недовольство мной. Но я все равно продолжала приносить ей всю дичь, какую могла добыть, и ухаживать за ней, когда она того требовала. Это же я готова делать и для тебя, если так мы уладим дело миром.
— А как же я? — гневно спросил Плевок, прежде чем Кало успел ответить.
Несколько драконов обернулись к нему и предостерегающе зашипели.
Но не успел Кало заговорить, как вперед рванулась Синтара. Она вскинула голову и пригвоздила Тимару взглядом к палубе.
— Я не отпускала тебя со службы, человек! — рявкнула она и обернулась к Кало, на вид заинтересованному предложением девушки. — Эту девушку ты выбрать не вправе. Она моей крови и трудов. Ты не можешь взять ее.
— Твоей крови! — гневно выпалила Тимара. — Ты не давала мне своей крови и не говорила со мной о перерождении.
— Тем не менее, тебе досталась моя кровь, и я слежу за твоими изменениями. Мне нет нужды говорить с тобой, если я того не желаю! Она моя, Кало. Я ее не отпускаю. Выбери другого.
— Я уже сказал вам. Других нет! — напомнил Лефтрин, безуспешно попытавшись придать голосу грозные интонации.
Голова Кало нависала над баркасом, он разглядывал сбившихся в кучу хранителей, словно выбирал овцу из перепуганного стада. Как отчетливое это древнее воспоминание посетило Синтару Славные были времена, когда на пастбищах под Кельсингрой гуляла еда. Овцы и коровы жирели для драконов на овсе, в изобилии растущем на окрестных полях. А выше, на склонах ближайших холмов и гор, паслись вкусные козы. На миг Синтара полностью отдалась памяти о другой эпохе, о жизни дракона, которого холят и лелеют, и не единственный жалкий человечек, а целый город Старших и обычных людей, служащих им.
И вот, все еще в плену этих воспоминаний, она увидела, как Кало наклонил голову. Как сжались хранители, словно овцы, некогда дрожавшие перед драконом. Но Кало миновал их и принялся
