если мы ничего не предпримем, то, считай, оставим приглашение для следующего хранителя, которому взбредет в голову сбежать с корабля и что-нибудь стащить.
— Спускать такое нельзя, — согласился Хеннесси. — Но кого ты пошлешь?
— Карсона, — решительно ответил Лефтрин. — В нем я уверен. И он не хранитель, хоть дракон и заявил на него права. Я не могу отправить в погоню никого из матросов. Мы сегодня же пойдем дальше, а не будем сидеть на месте и ждать.
— Значит, Карсона. Одного?
— Пусть сам решает, нужен ли ему помощник. Вот же проклятая досада.
— Почему я? — негромко спросил Седрик.
Карсон поглядел на него, озадаченно улыбнувшись.
— Мне казалось, ты уже понял, что мне нравится проводить с тобой время.
Несмотря на свои тревоги, Седрик невольно улыбнулся ему в ответ. Похоже, этого охотнику хватило. Он снова отвернулся и опустил весло в воду. Седрик подражал его движениям, стараясь не отставать. Его самого удивляло, насколько сильнее он стал с тех пор, как начал проводить время с Карсоном. Что же до самого охотника, тот уже не раз хвалил крепнущие мышцы на груди и руках юноши.
Седрик с некоторым беспокойством оглянулся на оставшийся позади баркас. Корабль сделался единственным безопасным пристанищем в его нынешней жизни. А теперь он, вопреки всем разумным соображениям, удалялся от судна на крохотной лодочке, пусть и под присмотром Карсона. Ему на глаза попалось серебристое пятнышко.
— Кажется, твой дракон отправился за нами.
Карсон на миг вскинул голову. Затем, так и не обернувшись, согласно кивнул.
— Да, это он.
— Зачем?
— Кто знает, зачем дракон вообще что-то делает? — пробормотал охотник, но в его голосе тоже угадывалось недоумение.
Плевок был трудным драконом, вздорным и бестолковым вплоть до глупости. И даже понимая, зачем охотник согласился стать его хранителем, Седрик не уставал этому удивляться. Они с Карсоном ничего друг другу не обещали. Карсон, похоже, не считал это необходимым. Но он ничего и не утаивал. Лишь раз он заговорил о том, что Седрик может «перерасти и пережить» его. Юноша пропустил это мимо ушей, как обычную постельную беседу. Но когда охотнику выпала возможность претерпеть то же перерождение, он не замешкался ни на миг. Он согласился стать хранителем Плевка. Этим внезапным решением он изменил всю свою жизнь ради того, чтобы остаться с Седриком. Юноша никогда не думал, что кто-то пойдет ради него на такую жертву. Это напомнило ему, с какой постыдной легкостью он некогда оставил прежнюю жизнь и даже порвал с семьей, чтобы быть с Гестом. Он подозревал, что Карсон куда лучше представляет, что делает, чем сам Седрик, отказавшийся от своего мира ради любовника. Но охотник ни словом не обмолвился, что чем-то жертвует ради него. Когда этот человек что-то давал, то давал от души. Седрик смотрел на него, на мышцы, вздувающиеся на спине в такт взмахам весла, и гадал, как он будет выглядеть через год или десять лет?
Плевок еще не предлагал Карсону кровь, но Седрик не сомневался, что предложит. Охотник заботился о непредсказуемом маленьком драконе не только ревностно, но еще и с прекрасным пониманием животных и устройства их тел. В первый же день после того, как он стал хранителем Плевка, он столь внимательно осмотрел серебряного, вдаваясь в малейшие подробности его здоровья, что остальные хранители бросились проверять, не вконец ли они запустили собственных подопечных.
Немногие из них могли сравниться с Карсоном смелостью. Он больше часа провел в драконьей пасти, выковыривая жилку, которая намоталась вокруг одного из клыков и причиняла сильную боль.
— Это вовсе не пустая трата времени, — мягко укорил он Седрика позже. — Рано или поздно она бы загнила. Убрав ее сейчас, я дал дракону лишний повод меня ценить. И отнял одну причину для его вечного раздражения.
— Что будем делать, когда найдем Грефта? — спросил Седрик чуть позже.
Это был очевидный вопрос, один из многих, которые он не успел задать, прежде чем они покинули баркас.
— Доставим его вместе с лодкой обратно на судно. Как нам и поручено.
— А что, если он будет сопротивляться?
Карсон чуть пожал плечами.
— Мы его вернем. Так или иначе. Лефтрин не может спустить ему с рук кражу. До сих пор, несмотря на скудость припасов, никто ничего не присваивал и не утаивал. Всякая добыча делилась поровну. Вы с Элис подали пример, раздав всем свою запасную одежду. Ты не представляешь, как полегчало Лефтрину, когда вы это сделали. Хотя он изрядно удивился. А я ему сказал, что ничуть не удивлен.
Карсон обернулся и наградил Седрика широкой улыбкой, обнажившей зубы. Кто еще так улыбается? Уж точно не искушенные, утонченные торговцы, бывшие когда-то товарищами Седрика. Они всегда сдерживали чувства, никогда не смеялись слишком громко, прикрывали улыбки холеными ладонями. Сомнение и внешнее недовольство считались стильными. И почему только они казались Седрику привлекательными и изысканными? Призрак язвительной улыбки Геста явился ему. Юноша прогнал его с куда большей легкостью, чем смог бы еще месяц назад.
— Люблю твою улыбку, — искренне произнес он вслух, сам себе показавшись чуточку глупым и легкомысленным.
Он никогда бы не посмел сказать такую простую вещь Гесту. Тот высмеивал бы его еще месяц. Карсон еще дважды взмахнул веслом, затем аккуратно отложил его. Лодочка закачалась, когда он развернулся на скамье и медленно подался к Седрику. Он накрыл затылок юноши рукой и поцеловал его в губы, бережно и внимательно.
— Никогда еще не занимался этим в лодке, — произнес он хрипло. — Может оказаться мудреным делом.
— Звучит заманчиво, — ответил Седрик, затаив дыхание.
— Что-то неладно.
Голос Джерд звучал сдавленно и испуганно, она больно вцепилась Тимаре в плечо. Та сидела на палубе, пытаясь распутать длинную рыболовную леску с множеством крючков, когда другая хранительница подошла к ней.
— Что случилось? — спросила Тимара, пытаясь отстраниться.
Джерд стояла неуютно близко, а страх в ее голосе казался заразительным.
— У меня идет кровь. Чуть-чуть. И мне все время кажется… Ох.
Она вдруг навалилась на Тимарино плечо всем весом, а другой рукой схватилась за живот. К ужасу Тимары, несколько кровавых капель упали на палубу «Смоляного».
— О нет! — вскрикнула девушка.
Всем известно, что на палубу живого корабля нельзя проливать кровь. «Смоляной» внезапно как будто насторожился.
— Что-то случилось, Сварг? — мгновением позже раздался крик капитана.
— Я ничего не вижу, кэп! — прокричал в ответ рулевой.
— Быстро. Пригнись немного, и я вытру капли твоим подолом.
— Это отвратительно.
На Джерд была одна из ночных рубашек Элис, в которую помещался слегка выпирающий живот.
Должно быть, отпустило, решила Тимара, неприязненно поморщившись из-за той брезгливости, с какой Джерд отнеслась к ею же устроенной грязи. Она наклонилась и стерла капли собственным потрепанным рукавом, но часть кровянистой жидкости уже успела впитаться в палубу. Плохо дело.
— Надо бы, наверно, уложить тебя в постель в кубрике. Джерд, почему ты пришла ко мне? Почему не поговорила с Беллин?
— Она злая. И я ей не нравлюсь.
— Ничего она не злая. Просто женщина, которая пытается завести ребенка вот уже много лет. А тут
