тогда уважать их традиции, обычаи и принятый ими Закон?! Опять, – '…молодежь не слушается отцов, и каждый хочет написать книгу', получится?
…Да уж, – ворвался я в эту жизнь, словно речной поток в сонный прудик. А местная фауна к такому не приспособлена. Не умеют местные толстые и широкие караси, противостоять сильному течению, и бегать от быстрых стремительных щук. И как бы не было от всех моих нововведений куда большего бардака и вреда чем пользы. – Такой конфликт поколений, запросто может прикончить племя ирокезов уже при жизни нынешнего поколения…Как-то надо в воспитании своих особо продвинутых учеников, сделать акцент на уважении и почтении к старшим. Вот хотя бы…
– О чем ты говоришь Кор*тек? Сам подумай, – Чего будут стоить лодки, пусть и огромные и под парусом, без твоего знания моря или берега? А про охоту на коровок, – по значкам на коже не научишься. Да если я даже и попытаюсь записать все что ты знаешь о разных землях, и море, и живущих в нем малых рыбках или огромных чудовищах, – мне бы шкур всех наших овцекоз, верблюдов и овцебыков не хватило!
Новые знания, это хорошо. Но они ничего без твоих старых знаний, и без твоего опыта и понимания, которые не словами не расскажешь, ни знаками не запишешь…Вот помнишь, как ты нас ночью на отмель вывел? А когда я тебя спросил как ты смог понять что мы на месте, – ответил что 'волна тут другая'…Вот попробуй мне словами рассказать, какая она эта 'другая волна', да чтобы я сам смог, среди ночи, да нужное место посреди моря найти!
Кор*тек задумался. – Хорошим оратором он особо никогда не был, и описать отличие волны над отмелью, от волны на глубине, ясное дело не смог. И оттого воспрянул духом, и даже вроде как приосанился. – Комплекс неполноценности у него явно прошел…А вот у меня, в длинном списке моих проблем, кажется появилась новая.
Утром пришлось с утра пораньше выбираться из теплого адмиральского жилища, и топать в морозную сырость, на поиски своих студентов.
В общем, как я и предполагал, – они забрались в какой-то овражек и перекантовались там ночью, сгрудившись у крохотного костерка и грея друг дружку теплом своих тел, – обычное дело Тут. Зато с утра пораньше все были бодры, веселы, и полны энергии…Ну по крайней мере, на то чтобы активно ежиться и стучать зубами, энергии им точно хватало.
Так что для начала я повел их в сторону верфей, чтобы познакомиться с достижениями ирокезского флота, а заодно, заработать себе на завтрак, благо черной работы тут всегда найдется. Одно плохо, – пришлось подавать личный пример ударного труда, потому как до тех пор пока Книга не стала тут основным источником знания, – учиться приходится наблюдая за действиями учителя. А учитель, ведущий себя как нахлебник, не лучший пример для будущих Голосов Закона.
Зато мы сгребли и набрали целую корзину разных стружек, сучков и опилок, так что будет чем развести костер, и получили на завтрак здоровенную миску горячей рыбной похлебки, и по лепешке на рыло.
Затем с моря пришел Кор*тек со своими людьми, уходившие с утра пораньше проверять сети и ловушки, и после того как мы перетащили улов в коптильни, показал нам новые лодки… И впрямь, показавшиеся огромными, даже мне. (Видать отвык я от созерцания больших океанских теплоходов).
Две лодки были примерно по метров семь-восемь длинной, а еще одна доходила аж, до девяти- десяти.
Странно, но они почему-то не очень напоминали те, что я пытался рисовать мастерам, пытаясь объяснить чего я от них хочу, или на изготовленную мной модель. И самое ужасное, я не мог понять чем именно.
Видать мастера просто тупо не поняли моих мутных разъяснений, зато пошли чисто своим путем, и судя по рассказам Кор*тека и по личному опыту, (нас даже немного покатали по бухте), – вполне преуспели, сделав свое, пусть на мой взгляд и чуток узковатое, с какими-то непривычными обводами, но все же вполне мореходное судно.
В конце концов, я уговорил нашего адмирала, прокатить нас до ближайшей отмели, где могли находиться нужные нам ракушки, благоразумно оставив выбор непосредственного места добычи на разумение самого Кор*тека. – лично я, в поисках морской живности был не силен.
С чего надо начинать извлечение ракушек из холодного моря, один вид на серые тяжелые волны которого, вызывает озноб, и желание укрыться в теплом помещении до середины лета? – Правильно. – С поиска дров, и устройства чего-то вроде места для отогрева.
Закончили строить парилку мы только к середине дня. Это был небольшой шалашик, над выкопанной ямой, на дне которого был сложен каменный очаг и разожжен костер. Сверху шалаш обложили вырезанным в степи дерном, так чтобы не осталось ни одной щели, – дым от костра уходил в дверной проем. Потом еще часа два жгли собранный по пляжам плавник, пытаясь раскалить камни очага до красна. И вот когда все прогорело…
…Короче, как обычно, пришлось раздеваться и показывая дурацкий пример ученикам. Так что обмазавшись коровкиным жиром, и мысленно проклиная всех изобретателей письменности скопом, – полез в обжигающе ледяную воду.
Пошуршал руками по дну переворачивая камни, и исследуя попавшуюся в ладони ракушки и похожие на них камушки, нашел парочку нужных раковин, продемонстрировал их подопечным, и быстрее ринулся в натопленную землянку, поскольку уже совсем не чувствовал своих ног. И дальше уже особо из нее нос не высовывал.
Но тут к счастью, хорошо сработал менталитет моих обормотов. – К моей большой радости, они восприняли необходимость лезть в ледяную воду не как издевательство, а как некий Вызов и Испытание. Так что в дальнейшем, мне пришлось не столько загонять их в воду, сколько выгонять из нее, и заставлять идти греться. А то эти оболтусы, естественно устроили соревнование кто продержится дольше, и со всем своим юношеским максимализмом, готовы были лучше умереть от холода, чем уступить товарищу.
Но так или иначе, а к вечеру на берегу уже лежала изрядная груда витых и колючих ракушек…Осталась мелочь, – найти еще пару раз по столько же, извлечь из раковин моллюсков, разложить по кувшинам с растворенной в воде золой, плотно закрыть, и держать в тепле…Не лучшее время года я выбрал для этой работенки.
Но мои подопечные не жаловались. – В их глазах все эти трудности лишь повышали ценность самой работы. Молокососы, – им был нужен героизм и приключения на задницу, чтобы чувствовать себя особенными и достойными задирать носы перед другими сверстниками. – Чего-чего, а этого добра, я им мог представить в избытке.
Возились мы со всем этим делом несколько, полных холода и сырости, дней, а в благодарность за труды, каждый из учеников, кроме сопливого носа и ободранных при чистке ракушек рук, смог повесить себе на шею ракушку этого чертового моллюска, как знак членства в Ордене Ловцов Насморка. – Как же просто бывает иногда с подростками!
Зато по вечерам, сидя у костра, (кувшины с 'заквашенными' моллюсками приходилось обогревать круглосуточно), я полностью отдавал себя в распоряжение их пытливых умов и развесистых ушей. – Пел ирокезские народные былины, рассказывал разные истории, как и про наши с Лга*нхи и Осакат приключения, так и про подвиги Предков. Среди которых, по странной случайности оказывается числились и Колобок, и Илья Муромец, и Терминатор с Чапаевым, и даже адаптированный к каменному веку Гарри Поттер. Не обошел вниманием и Шерлока Холмса, смешанного с героями детективных сериалов, пытаясь излагать их приключения, в стиле парочки, когда-то прочитанных мной китайских средневековых рассказов о подвигах Судьи Ди.*
Вообще, – я как мог старался, чтобы все эти чудовищные с точки зрения логики сюжета и достоверности побасенки носили ярко выраженный назидательный характер, дабы привить ученикам светлый образ умного, честного и жутко крутого Служителя Закона. Ну и конечно, хоть отдаленно показать манеру того как им надлежит поддерживать Закон и нести миру Справедливость. Как обычно, когда не хватает примеров из реальности, приходится обращаться к литературному опыту.
(*Реальный Судья Ди, (Ди Женьцзе) жил в 630-700 гг н.э. и стал прообразом главного героя детективных рассказов эпохи Мин, (1368-1644). (Охренеть, – китайцы писали детективы еще в те века). А
