бы разумнее скорее объявить их заповедными, чем делать жертвами хищнического предпринимательства».
Еще более веско это высказывание звучит сегодня, когда крупные усатые киты на севере и на юге практически истреблены, а за кашалотами в тропических и субтропических широтах, то есть там, где они еще сохранились, стали охотиться с гораздо большим рвением, чем когда-либо.
На Маскаренах и Сейшелах немного осталось и морских черепах. Еще в древности черепахи из Индийского океана считались ценным товаром и вывозились во многие страны Средиземноморья. Рассказывают, что ванная комната Клеопатры была выложена пластинами из черепашьего панциря, а в Риме жены патрициев имели гребни, браслеты и другие украшения, изготовленные из этого ценного материала. По сведениям некоторых источников, торговые дома в Александрии ко времени завоевания ее Юлием Цезарем были битком набиты черепашьими панцирями.
Пока острова не были обжиты и мало заселены, отлов черепах не очень тяжело сказывался на размерах их популяции. Еще в XVII и XVIII веках море, вероятно, могло предложить людям безграничное количество черепах-каретт
Мясо этих животных похоже на говядину, замечает Лега, как и мясо дюгоней. Это могу подтвердить и я — правда, я его пробовал в Вест-Индии, где меня угощали и суповой черепахой, и черепахой-кареттой. Мясо черепах-каретт намного грубее, чем суповых, и напоминает мясо очень старого быка.
Еще в конце XVII века один голландец на Маврикии предложил своим соотечественникам продавать черепашье мясо в Сурат и на Коромандельский берег в Индии. Неизвестно, существовал ли этот вид экспорта. Но совершенно очевидно, что с Маврикия рано исчезли не только сухопутные гигантские слоновые черепахи, но и их сородичи, обитавшие в море. Примерно в 1770 году Бернарден де Сен-Пьер рассказывал: «Раньше на берегу была масса морских черепах, сейчас их увидишь очень редко».
Но вскоре Сейшелы стали поставлять на Маврикий суповых черепах, и уже в 1787 году их отлов так сильно увеличился, что Малавуа вынужден был напомнить властям: «Морская черепаха с каждым днем становится на Сейшелах все более редкой; правда, на некоторых островах архипелага она еще выходит на сушу».
Конечно же комендант в данном случае имел в виду суповых черепах, поскольку в том же донесении он несколько раз упоминал черепаху-каретту. По его мнению, эта черепаха могла бы быть важным «товаром», если, разумеется, отлавливать ее в допустимых размерах. А вместо этого «все, без разбора, кинулись ловить ее с форменным бешенством» и успокоились лишь тогда, когда этих животных стало так мало, что выгоднее было заняться обработкой земли…
Для защиты популяции черепах-каретт власти запретили отлов, и Малавуа полагал, что этот запрет должен распространиться на ближайшие пять-шесть лет, после чего отлов снова будет разрешен, но только не чаще, чем одни раз в три года. В своем рапорте Малавуа предлагал также создать питомник, который мог бы стать базой, обеспечивающей мясом суповой черепахи больницы для больных цингой моряков, списанных на берег.
Но идеи Малавуа как всегда значительно опережали время. Хотя в 1807 году французские власти ввели новые ограничения, порядок установить не удалось. Отношение к суповой черепахе на островах выразительно охарактеризовал английский капитан В. Оуэн. В 1820 году он писал, что эта черепаха на Сейшелах служит в основном пищей для бедняков, в особенности для представителей «низших» слоев на острове Ла-Диг. «Остальные иногда даже преследуют их за это. Проходя мимо такого бедняка, они морщатся и восклицают: „У-ф-ф, как воняет морской черепахой!”».
Однако популяции морских черепах, обычно откладывавших яйца на Сейшельских островах, вскоре были истреблены. Когда в 1862 году американский консул на Маврикии Никола Пик в журнале «Субтропические прогулки» отмечал, что на Сейшелах убили 1800 таких черепах, оставив при этом мясо гнить и забрав лишь небольшую часть панцирей для продажи, чтобы впоследствии выдать их за панцири гигантских черепах, конечно же он имел в виду добычу черепах у какого-нибудь отдаленного кораллового острова, возможно, у берегов островов Альдабра, которые вплоть до 1965 года находились во владении Сейшел.
Та же судьба постигла и большую сухопутную черепаху. Когда она исчезла на гранитных островах Маэ, Праслен, Силуэт, Ла-Диг и других, ее стали привозить издалека. Это было выгодно, потому что суповые черепахи выбирали местом для кладки яиц необжитую группу островов Альдабра, расположенную примерно в 350 километрах к северо-западу от северного мыса Мадагаскара и состоящую из островов Альдабра, Космоледо и небольших островов Ассампшен и Астов.
Эти острова находятся на расстоянии примерно тысячи километров к югу от острова Маэ, и долгое время их положение было неопределенным. Однако французы считали необитаемые острова частью Сейшел, и впоследствии они стали принадлежать Великобритании. В 70-х годах XIX века об их существовании стало известно в Европе. Британское правительство считало их землей королевской короны, что видно из документа, датированного декабрем 1882 года, в котором обсуждаются юридические обоснования сдачи земли внаем, а британский уполномоченный по гражданским делам Артур Бэрклн замечает, что раньше таких прав на земли островов не имелось.
В это время случайные экспедиции вылавливали сухопутных и морских черепах у островов Альдабра, но первым начал отлов суповых черепах в огромных масштабах некий Томас Джеймс Спарс в 90-е годы XIX века. Он планировал отлавливать ежегодно по 12 тысяч черепах. Судя по тому, что контракт вскоре перешел в другие руки, это предприятие кончилось неудачей.
С начала нового столетия отлов продолжался и весьма интенсивно. Большую выгоду приносил предпринимателям экспорт сухого «калипе» — похожего на желе вещества, которое находится у черепахи перед желудочным щитком и используется для приготовления настоящего черепашьего супа. 150- килограммовая суповая черепаха давала около двух килограммов «калипе» и примерно 30 килограммов мяса, которое, как правило, не вывозилось, а использовалось самим населением. Кроме «калипе» в небольших количествах экспортировали черепаший жир и другие продукты, включая консервы из жареного в масле черепашьего мяса.
Самых больших размеров объем экспорта продуктов, которые получали от этих животных, достиг в 1912 году, когда в Англию было продано «калипе» из 9 тысяч суповых черепах. В то время за одну только ночь можно было легко поймать пятьдесят черепах, выходивших на сушу для кладки яиц, на Альдабре, примерно столько же — на близлежащем острове Ассампшен, где рекордная цифра достигала ста черепах за одну ночь. В большом количестве ловили самок и на Космоледо.
Хищническая охота за яйцекладущими самками, естественно, привела к существенному сокращению популяции суповых черепах. В 1925 году, после исследований, проведенных ихтиологом Джеймсом Орнелем, власти снова вмешались и определили объем допустимого отлова, одновременно запретив грабеж «гнезд» в песке, куда самки откладывали свои яйца. Но, к сожалению, никто не последовал главной рекомендации: не трогать этих животных в период самой интенсивной кладки яиц.
Орнель не верил в благородство арендаторов островов Альдабра и имел все основания для этого: они продолжали брать все, что могли. Правда, добыча уменьшилась сначала до 4 тысяч черепах в год, а затем, после второй мировой войны, сократилась до 1500. Их отлавливали главным образом на атолле Альдабра.
Не помогла и предпринятая в 1930 году попытка создать на островах Ассампшен и Альдабра инкубаторы и выращивать детенышей черепах в бассейнах, чтобы защитить их от многих грозящих им опасностей, например от птицы-фрегата, которая на лету хватает только что вылупившихся маленьких черепашек, когда они ползут к воде. Насколько я выяснил, это намерение не было осуществлено до конца. Сейчас на острове Ассампшен суповая черепаха — большая редкость. Правда, все еще довольно много черепах выходит из моря на острова Астов и Космоледо, а вот на атолле Альдабра, ранее считавшемся главным во всем Индийском океане местом кладки яиц, в 1968 году насчитывалось менее тысячи самок. В
