Виновата только я...

– Ладно, прекратите плакать: вы выиграли, – криво усмехнулся Закери. – Я признаюсь в суде, что был недостаточно внимателен, когда ваш отец показался из-за поворота. Я готов на все, лишь бы вы прекратили реветь. Я не могу на это смотреть, вы сразу стали такой беспомощной и несчастной.

Она просияла. Ее улыбка сквозь слезы походила на радугу во время дождя. Казалось, что теперь ее слезы польются еще более широким потоком.

– Правда? Вы сделаете это? О-о, спасибо…

– Разве я не получу за это небольшую награду? – мягко спросил Закери и медленно наклонился к ней. Она тоже покачнулась в его сторону, ослабев от охватившего ее желания.

При первом же прикосновении его губ Луиза закрыла глаза, волна удовольствия накрыла ее с головой, чуть не свалив с ног. Она мечтала об этом с тех пор, как вошла сюда. Наконец она испытала неописуемую радость от исполнения ее тайного желания.
Закери спустил пальто с ее плеч и, когда оно упало на пол, обвил Луизу руками. Она тоже прильнула к нему, обняв его затылок, ее пальцы перебирали его густые черные волосы.
Целуя ее, он прерывисто дышал, его руки нежно ласкали ее тело, изучая каждый изгиб.
Неожиданно он отпустил ее губы и спрятал лицо на ее шее. Она почувствовала горячее дыхание на своей коже.

– Вы сводите меня с ума, – пробормотал он. – Холодная снаружи, но внутри бушует пламя… вы как айсберг – на поверхности видна только часть вас. Я думаю, вы губите всех, кто имеет неосторожность приблизиться к вам.

Обидевшись, она вспыхнула:

– Как вы можете говорить так жестоко? Вы же не знаете меня…

Он поднял голову.

– Неужели вы думаете, что я не осознаю этого? Я даже представить не могу, что творится у вас в голове. А когда я с вами, я не уверен, что знаю, что происходит в моей собственной! – Его губы цинично искривились. – Например, почему я без конца целую вас?

Она покрылась ярко-красным румянцем.

– Вы хотите сказать, что это я бросаюсь на вас? – Неужели он начал догадываться о том, что она к нему испытывает? Она готова была провалиться сквозь землю.

Закери покачал головой.

– Нет, конечно, нет! Вы мне нравитесь, а если бы вы бросались на меня, то я бежал бы от вас куда глаза глядят, вы уж мне поверьте. Я сторонюсь таких женщин. Первый шаг всегда должен исходить от меня.

– Зачем же вы тогда спрашиваете, почему целуете меня? По-моему, вы сами ответили на свой вопрос! – Луиза почти не дышала, она бы тоже хотела знать ответ.

Закери отпустил ее и отошел, держа руки в карманах и опустив голову.

– Я не жду от вас ответа, я просто размышлял вслух – или по крайней мере пытался… Я не могу уже несколько дней объяснить то впечатление, которое вы на меня производите. Может быть, что-то ужасное случилось с моей головой во время аварии, хоть рентгеновские и ультразвуковые исследования ничего не выявили?

Луиза быстро возразила:

– С вашей головой все в порядке. Я видела результаты исследований. Никаких повреждений мозга.

– Я все время забываю, что вы медсестра. Но это неважно. Может быть, я слишком много времени провел в одиночестве? Да, наверное, уж очень часто я ловлю себя на мысли о вас…

Ее сердце подпрыгнуло от радости, но тут же она вспомнила о другой девушке, о той, которую он видел перед аварией и которой грезил с тех пор.

– А как насчет вашей девушки в белом, в саду? О ней вы больше не думаете? – промурлыкала она.

– Все время, – смущенно ответил он. – Я до сих пор мечтаю о ней, но иногда… – Он, нахмурившись, замолчал.

– Иногда что?

Закери не ответил. Он стоял перед мольбертом, находящимся в центре комнаты, и смотрел на холст. Руки Закери были сжаты в карманах голубых джинсов. Луиза наблюдала за ним, думая о той непонятной силе, которая влекла ее к нему.
Помолчав, она подошла ближе.

– Вы уже рисуете? – поинтересовалась она, поворачиваясь к холсту.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь это видел! – злобно выкрикнул он, пытаясь своими широкими плечами заслонить от нее картину, но слишком поздно: она успела разглядеть то, что там было изображено.

Картина не была еще закончена, но на ней уже было все: деревья, живая изгородь, сумрачное небо с месяцем, а на переднем плане вспышка белого – женская