– Не помню, – солгала она. – Но когда я открыла глаза и увидела тебя у распахнутой двери, то не могла понять, сон это или явь, пока не появились Люси, отец и остальные.
Клэр подумала, что еще не пришло время рассказать ему о своем сне, преследовавшем ее с того самого вечера. Может, это время не наступит никогда – Клэр сомневалась, что Дэнзилу ее рассказ понравится.
– И почему я не знал об этом тогда? – прошептал Дэнзил. – Подумай, сколько времени мы потеряли.
Клэр попыталась обвить руками его шею, но обнаружила, что они еще скованы наручниками. Она умоляюще посмотрела на Дэнзила.
– Может, снимем их?
– Тогда придется встать и найти ключ, – возразил он.
– Подождем минутку, – ответила Клэр. Ей так же, как и ему, не хотелось нарушать их сказочную идиллию.
Она уткнулась подбородком в его плечо. Рукой начала проводить по его спине, исследуя все впадинки и бугорки мышц. Она таяла от удовольствия, что прикасается к нему, и думала: «Он мой». Она могла делать с ним все, что хотела, могла обладать этим сильным телом.
– Я люблю тебя… Я поняла, что полюблю тебя, в ту минуту, когда впервые увидела…
– Но в ту минуту ты ясно дала понять, что ненавидишь меня, – возразил он, когда губы их разъединились.
– Я просто боялась тебя, – сказала Клэр, пораженная легкостью, с какой сделала это признание. – Боялась влюбиться и причинить себе боль. Я не хотела, чтобы ты обрел власть надо мной.
– А я добился этого?
Клэр посмотрела на него сквозь длинные ресницы, не отвечая. «Разумнее будет, подумала Клэр, чтобы он не знал, какую беспредельную власть получил над ней».
– Я люблю тебя. Разве этого недостаточно?
Он никогда не догадается, еще подумала Клэр, что любовь была той властью, которой она страшилась больше всего.
– А ты обладаешь властью надо мной, Клэр. Я весь твой, до кончиков пальцев. Если любовь не власть, тогда что же?
