наступит отрезвление и Инна откажется уезжать в Израиль, тем более что у ее «рыцаря на белом коне» в Иерусалиме, оказывается, есть жена. Как полагается — богатая и нелюбимая, скорее даже — ненавистная. И как ни будет упрашивать Инну Юра-Шика плюнуть на все и улететь с ним, в ответ он услышит: «Наверное, это правильно будет — потерпеть мне… здесь».
Талантливая драматургия и не менее талантливая режиссура Панфилова позволили исполнителям главных ролей Инне Чуриковой и Николаю Караченцову раскрыть в спектакле «…Sorry» все свое актерское мастерство, выплеснуть весь опыт, накопленный за долгие годы служения искусству.
В 1991 году, перед самым распадом Советского Союза Инна Михайловна получила звание народной артистки СССР. И это далеко не единственная ее награда. Чурикова очень талантлива. С ней непросто работать вместе, потому что она не относится к тем людям, которые всю работу над ролью проводят внутри себя, молча переосмысливая все детали и решая все сомнения. Инна Михайловна обычно вовлекает в свой актерский процесс всех присутствующих на сцене или съемочной площадке. Коллеги и режиссеры не возражают, ведь лишь в процессе коллективного творчества рождаются шедевры.
Инна Михайловна никогда не предлагает себя на ту или иную роль. Она уверена, что восприятие каждого режиссера настолько индивидуально, настолько полно сокровенных мотивов и особенностей восприятия, что говорить «Снимите меня, пожалуйста! Увидьте меня в этой роли!» попросту неприлично. Лишь только Жанну д'Арк она хотела сыграть настолько, что сама развила мысль о съемках фильма.
Инна Михайловна однажды сказала, что если бы режиссер Владимир Бортко не позвонил бы ей и не предложил сыграть Епанчину в «Идиоте», она бы сроду не догадалась, что это — ее роль. А когда стала читать сценарий и еще раз перечитала роман Достоевского, то просто влюбилась в Епанчину.
Сценарий фильма «Романовы — Венценосная Семья», вышедшего в 2000 году, был написан Панфиловым совместно с Чуриковой и их сыном Иваном. Работа над этой картиной заняла более десяти лет, ведь первый вариант сценария был начат и закончен еще в бытность Советского Союза. Тогда все связанное с царской семьей находилось под запретом. Разумеется, кроме произведений, в которых Романовы выглядят совершенными дегенератами.
Внутри было все как обычно — крашеный деревянный пол, иссиня-белые стены, солнце сквозь окна, открытые двери, какие-то люди, которые совершенно не обратили внимания на незваного гостя. Вдруг Глеб увидел стене какую-то картинку, а на ней — кровавый отпечаток ладони. Пока он, холодея, разглядывал страшный отпечаток, подошли экскурсанты. Женский голос сказал, что в этом доме были расстреляны царь Николай Второй вместе с семьей.
Глеб отчего-то вообразил, что этот отпечаток оставила ладонь убитого царя. Он, должно быть, падая, оперся рукой о стену. На стене остался след, который взяли в раму — для истории. Эта мысль так потрясла мальчика, что он расплакался. Тут наконец на него обратили внимание и вывели на улицу. Глеб бегом бросился по направлению к бабушкиному дому.
Панфилов задумал очень масштабную картину. Иначе и нельзя — ведь он собирался вскрыть громадный пласт национальной истории. Панфилов как исследователь-историк совершенно не тяготеет к публицистическому пафосу, а просто рассказывает зрителю историю конца семьи последнего российского императора, начиная с Февральской революции и заканчивая расстрелом в Екатеринбурге. Рассказ ведется хронологически точно и на первый взгляд совершенно бесстрастно. Режиссер никого не осуждает и тем более — не обвиняет, он не дает никаких политических оценок происходящему и не пытается в чем-то убедить.
Но при всем том зрителю передается то огромное уважение, которое испытывает Панфилов по отношению к императорской семье, к тому, с каким достоинством проделали Романовы свой последний путь. Для нескольких поколений, воспитанных на стихах Маяковского: «Царь российский, финляндский, польский, и прочая, и прочая, и прочая — лежит где-то в Екатеринбурге или Тобольске: попал под пули рабочие», подобная картина была сродни откровению.
«Фильм о любви с конкретным историческим фоном и точной материальной средой, — так характеризует свою картину Глеб Анатольевич. — Время действия: февраль 1917 года — июль 1918 года. Мы занимались исследованием характеров Императора, Его жены, Его детей. Зритель, как правило, хорошо знает, что случилось с Российской Императорской Семьей, но что они были за люди, он знает слабо или не знает вообще. Мы надеемся, что, посмотрев нашу картину, люди скажут: „Теперь мы знаем, как это было на самом деле“».
В мае 2001 года на фестивале «Виват, кино России!», проходившем в Санкт-Петербурге, фильм «Романовы — Венценосная Семья» завоевал главный приз, в октябре того же года Российский национальный комитет по выдвижению на премию «Оскар» отдал фильму свое предпочтение. Правда, до «Оскара» дело не дошло, а жаль.
В 2008 году Панфилов обратился к драматургии Александра Островского. Островский, зоркий наблюдатель и тонкий знаток человеческих душ, поистине вечен — его пьесы до сих пор не потеряли (да и никогда не потеряют) своей актуальности. В двухсерийном телевизионном фильме «Без вины виноватые» Инна Михайловна снималась вместе с сыном Иваном. Сама признавалась, что это была для нее двойная пытка, поскольку переживала она и за него, и за себя, несмотря на то, что снималась вместе с сыном не в первый раз.
Картина «Без вины виноватые» получила премию «Золотой орел», присуждаемую за лучший телефильм или мини-сериал.
В одном из интервью Инна Михайловна сказала, что отношения в их семье строятся на доверии, и добавила, что, по ее мнению, все мужчины должны быть такими, как Глеб Анатольевич.
Никита и Татьяна Михалковы
Свои среди своих
•
•
•
•
