сумку, которую она уронила, потащил за собой и затолкал в первое попавшееся пустое такси.
— Почему мы едем на пристань? — спросила Шеннон, после того как Кейн объяснил шоферу, куда ехать.
— Потому что там моя яхта. И ты останешься на ней, пока все не стихнет.
— Яхта? — недоуменно пробормотала она, потирая висок и чувствуя, как накатывает новая волна боли.
Кейн улыбнулся.
— Соединяю приятное с полезным: удовольствие и бизнес.
Такси медленно пробиралось сквозь пробки. Чем ближе они подъезжали к пристани, тем больше Шеннон не хотелось на яхту. Не то чтобы она боялась остаться с Кейном наедине. Ее пугала интимность обстановки, которую подразумевало замкнутое пространство.
— Мне лучше поехать домой, — сказала она, с беспокойством оглядываясь на Кейна.
— И как ты собираешься это сделать? Сесть в автобус? Или вызвать вертолет? — Он догадался, что машины у нее не было. Ее «порше» остался в Англии, как и многие другие вещи.
В словах Кейна был смысл — пробки были ужасные, она не добралась бы до дома даже к вечеру.
— Я пойду пешком, — упрямо возразила Шеннон.
— С шишкой на лбу? — недоверчиво спросил Кейн. — Ты уверена, что сможешь сделать это? — Он засмеялся. — В конце концов, к чему такая спешка? Тебя ждет голодная собака?
Она отрицательно помотала головой.
— Тогда расслабься. А если на вечер запланировано свидание, мы доставим тебя туда вовремя, в целости и сохранности.
— Спасибо, — огрызнулась она, отвернувшись. Горячее июньское солнце переливалось в ее золотых волосах.
— Значит, у тебя сегодня свидание?
Шеннон не поняла, почему он спросил об этом. Ей казалось, она никогда не интересовала его.
— Знаешь, Кейн, даже я порой сижу дома по вечерам, — бросила она устало.
— Наверное, тяжело тебе приходится, — с сарказмом заметил он, — ничего не делать целыми днями, да еще и вечерами. Должен признаться, я считал, что твоих умственных способностей должно хватить на нечто гораздо большее, чем просто колесить по миру и «убивать время», как ты выразилась.
Она подняла на него глаза. Он считал ее умной? Стоящей чего-то? Маленькая надежда затеплилась в душе.
— А кто говорил, что я просто разъезжаю по миру?
— Ты, — сказал он безапелляционно. — Когда же ты наконец поймешь, что жизнь — это не одна большая вечеринка?
Шеннон уставилась в окно, пытаясь скрыть навернувшиеся слезы. И этому человеку она хотела рассказать, какая она на самом деле?
— А разве нет? — заявила девушка наигранно весело. — Может быть, для тебя, но не для меня. Мой отец владеет многомиллионной компанией, которую я скоро унаследую. Он исправно оплачивает мои счета. Мне просто не нужно работать.
— Это должно впечатлить меня? — В его голосе чувствовалось презрение.
Шеннон пожалела о сказанном. Она вовсе не хотела впечатлить Кейна. Она лишь хотела, чтобы он уважал ее. А он верил самым нелестным слухам о ней.
— Пошел к черту! — прошипела она.
На пристани Кейн расплатился с таксистом, вышел первым из машины и подал ей руку. Шеннон проигнорировала его жест вежливости и пошла к причалу, присматриваясь к яхтам.
— Которая из этих твоя? — язвительно спросила она, указывая на пришвартованные старые рыбацкие лодки.
Кейн не ответил и, ускорив шаг, пошел вперед. Наконец он остановился около большой блестящей яхты, которая с самого начала привлекла внимание Шеннон: Пятидесятифутовое спортивного вида судно. Мощное, быстрое, дорогое. Это было на него похоже.
— Ты в порядке? — спросил он Шеннон, заметив капельки пота, выступившие у нее на лбу, и учащенное дыхание.
— Да, — ответила она, чувствуя себя чудовищно уставшей.
— Не похоже. Это из-за раны?
— Я же сказала, что в порядке, — отрезала она и, тряхнув головой, бодро прошла мимо него. Но не так бодро, как ей хотелось бы.
— Черт возьми! — выругался Кейн, подхватывая лишившуюся сознания Шеннон на руки.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Она очнулась в салоне на нижней палубе. Через открытые стеклянные двери светило вечернее солнце. Шеннон огляделась: салон, отделанный полированным кленом, был воплощением вкуса и роскоши. Обитый замшей потолок, мягкий пушистый ковер на полу, бежевого цвета кожаные кресла и диван.
Кейн сидел в кресле напротив нее и, заметив, что она открыла глаза, настороженно приподнялся.
— Как ты себя чувствуешь?
— Отлично, — со слабым вызовом сказала она. - Я вполне могла бы справиться сама.
— Конечно, — кивнул он. — Ты потеряла сознание. Ты бледна. У тебя круги под глазами. Ты очень худая. В общем, выглядишь просто ужасно.
— Спасибо, — съязвила она, трогая рану на голове и морщась от боли. — Напомни мне, чтобы я когда-нибудь вернула тебе комплимент.
Кейн встал, взял ее за руку и повел по ступенькам выше, в красиво обставленную столовую. Приглушенный вой сирен и крики полицейских, разгоняющих демонстрантов, доносились даже до причала.
— Сядь, — скомандовал Кейн.
Шеннон хотела было возмутиться, но передумала, увидев заманчиво мягкий, обитый тканью полукруглый диванчик, на который и опустилась со вздохом облегчения.
— Я серьезно. Ты выглядишь просто ужасно, — повторил Кейн, бросая ее сумку на столик перед диваном. — Чем ты занималась эти два с половиной года?
Не дождавшись ответа, Кейн встал, подошел к шкафчику, достал бинт, налил в чашку холодной воды и подошел к ней.
— Давай посмотрим, что у нас там. — Он осторожно взял ее за подбородок и приподнял голову, чтобы лучше видеть рану. — Вроде бы ничего серьезного, но синяк будет. И большой.
Ловким движением он приложил компресс к ранке. Шеннон вздрогнула.
— Больно?
— Нет, — солгала она, не желая показаться слабой. Но дело было не столько в боли, сколько в его волнующей близости, заставляющей ее сердце учащенно биться — так быстро и громко, что она испугалась, как бы он не услышал.
— Это твоя яхта? — спросила Шеннон не потому, что ей было очень интересно, а чтобы отвлечься от неожиданных мыслей, приходящих в голову, и от тонкого, едва уловимого, но приятного запаха туалетной воды, исходившего от него, пока он, наклонившись, промывал ей ранку.
Если яхта принадлежит ему, подумала Шеннон, то, очевидно, после ухода из компании отца дела у него идут очень и очень неплохо.
— Тебе будет приятнее иметь со мной дело, если я скажу «да»?
Шеннон уже заняла оборонительную позицию и хотела ответить остро и язвительно, как вдруг, увидев его улыбку, поняла, что это всего лишь очередная шутка. Неужели он вообще не воспринимает ее
