ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Кровь отхлынула от головы, перед глазами поплыло.
А Корт смеялся, как и все остальные, только у него это почему-то было искусственно — и его рука обняла ее крепче. Она чувствовала на себе его взгляд. Старалась придумать, как поостроумнее опровергнуть слова подруги, — и ничего не придумывалось.
А Либби тараторила дальше, как будто и не выдала только что перед всеми ее сокровенную тайну:
— Так что скажешь, если мы устроим свадьбу летом, а не на Рождество? Я ведь знаю, вы оба не в силах ждать. — Либби выразительно повела бровями и подмигнула.
Сердце Трейси остановилось.
— Н-не.., не думаю. Нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу после стольких лет. Чтобы быть уверенными, что из нашей связи выйдет толк.
Либби наклонилась ближе, глаза лукаво сверкают.
— Уж ты поверь, судя по тому, что мы видели, толку из вашей связи выйдет море!
Губы Трейси дрожали. Ну что на это ответить?
Что вообще делать — кроме того, чтобы стиснуть зубы и постараться это пережить?
— Иди резать торт! — позвала ее мать.
Обрадовавшись предлогу сбежать, Трейси двинулась на зов — скованными, неверными шагами.
Еще бы лучше выскочить за дверь и удрать отсюда вообще. Джоша взяла ее сестра Эми, подоспела мать, волоча за собой Корта. Она же поставила жениха и невесту в нужную для фото позу: оба вместе держат нож. Наконец любители фотографировать были удовлетворены. Трейси попробовала отодвинуться, но Корт ей этого не дал.
— Солнышко, — шепнул он прямо ей в ухо. — Если твоя душа не лишена милосердия, не двигайся.
Голова кружилась, ладони вспотели. Общими усилиями они разрезали пополам слово «Поздравляем!», написанное глазурью, и перенесли кусок на тарелку. Выполнив этот долг, она вывернулась из объятий Корта, но он поймал ее за руку и утянул в уголок.
— Трейси, что это Либби говорила…
Все хуже и хуже. Она рассматривала свои туфли, затем перевела взгляд на его ухо.
— Я была влюблена в тебя в школе. Но девочки вырастают из детских влюбленностей. Корт.
— Я и не знал.
Трейси украдкой покосилась на его лицо. Насмешки не было.
— Я так и поняла на выпускном вечере.
— Не расскажешь, что тогда случилось? Так нам было здорово, и вдруг я получаю по носу.
Она отвела глаза. Какой сокрушительный удар получила тогда ее гордость. Приятели ее брата по баскетбольной команде смеялись около мужской комнаты — а она как раз выходила из женской. Они не заметили ее, и она выслушала все шуточки на свой счет. Говорили, что Корт выглядит так, будто прекрасно проводит время, хотя пригласил он ее из жалости, это всем известно, и ничегошеньки она ему не позволит. Она отыскала брата, и тот во всем сознался.
— Мне не понравилось, что меня пригласили из милости.
— Из милости? — Как натурально выглядит его удивление.
— Ты же пригласил меня, потому что никто больше не хотел. Дэвид заплатил тебе за это?
— Да нет! Трейси, ты же самый великодушный человек, какого я знал. Я сделал это, потому что хотел отблагодарить тебя за то, что ты мне так много помогала. Ни одна девушка не должна быть разочарованной на выпускном балу. — Он взял ее за подбородок. — Мне плохо без тебя.
Сердце Трейси сжалось.
— Мне тоже.
— Давай пообедаем сегодня вместе?
— Нет. Да. Может быть. — Она тряхнула головой и приложила руку к ноющему виску. — Я не передумала, Корт. Не могу лгать, только чтобы…
— Совместный обед, больше я ничего не прошу.
Нам надо продумать, как выбраться изо всего этого.
— Хорошо. Пообедаем — но на этом все.
Пообедаем — это безопасно. Потому что они не смогут заняться любовью. Страсть не затмит логики. Они обсудят все и найдут выход из этой помолвки — такой, чтобы не расстроить родных, и тогда Корт пойдет к себе наверх, один.
Трейси открыла дверь на кухню, толкнув ее плечом, и положила сумки с продуктами на стол.
Она расстроилась сегодня так, что позабыла забрать по дороге лекарство. Выпила, что было в доме, надеясь, что боль утихнет до прихода Корта с Джошем. Но не вышло. Она услышала, как открывается входная дверь.
— Трейси?
