сделает то, что и собирался, – отправит ее в Айдахо. Ее дедушка с бабушкой к тому времени уже вернутся из круиза.
– Заберу, – сказал он, одновременно утомленный и смягчившийся от явного сочувствия на лице Хэлли.
Майкл привык всегда брать ответственность на себя. Он постоянно был лидером, и довольствоваться ролью ведомого ему было трудно. Пока он не напомнил себе, что перевоспитание Коринны, этот тяжкий труд, который взвалила на себя Хэллоран Маккензи, ему не под силу. И только глупец принялся бы за незнакомое дело без помощи со стороны.
Было половина шестого субботнего вечера. Майку назначили забрать Коринну в шесть, но, не находя себе места весь день, он решил, что ничего не случится, если приедет немного раньше. Я самый настоящий сумасшедший, думал он. Скучать по дочери, которая доставляет ему одни неприятности. Правда, в последние несколько дней, после слушания в суде, наметилось небольшое улучшение в их отношениях. Во всяком случае, они не кричали друг на друга. Но только потому, что оба прилагали все усилия, чтобы не встречаться.
Школьные занятия шли успешно. Кори не только не прогуливала уроки, но и выполняла все задания. Она даже снизошла до того, что обменивалась с Майком односложными фразами.
– Оказывается, ваша дочь весьма прилежная ученица, – удивленно призналась Хэлли Майку.
Это не было для него новостью. В Айдахо Кори всегда была в списке отличников. Майку следовало бы радоваться тому, что она решила вернуться к прежнему уровню...
Не получив ответа, Майк настойчивей постучал по запертой двери дома Хэллоран Маккензи. Он наклонился к стеклу двери и крикнул в темную пустоту:
– Есть кто-нибудь дома?
– Мяу.
Майк опустил глаза и увидел огромного серого кота. Тот сидел по другую сторону двери и помахивал хвостом.
– Так это ты, значит, кот.
– Его зовут Чосер. – Голос Хэлли неожиданно прозвучал сзади, и Майк, резко повернувшись, увидел ее, стоящую возле крыльца.
– Ну, как дела у Кори? – спросил он, наблюдая за мягким покачиванием ее бедер. Они эффектно выглядели при удивительно тонкой талии – как раз такие и должны быть, по его мнению, женские бедра. – Должно быть, она причинила вам массу неудобств.
– Ну что вы, совсем нет. Мы делаем успехи. Она подружилась с моей матерью.
Ничего удивительного, если у вас с матерью есть хоть что-то общее... подумал Майк, но вслух произнес только:
– Прекрасно.
Он откашлялся. Перед ним открывался соблазнительный вид. У этой женщины такие ноги... И эти обтягивающие шорты...
– Кстати, вы не велосипедистка? – Он тут же внутренне застонал, сообразив, что этот вопрос выдал направление его взгляда. – Просто у вас такие ноги...
Хэлли остановилась и повернулась к нему, покраснев. Он явно смутил ее.
На самом деле Хэлли была не просто смущена, она была ошеломлена. Хэлли и не подумала, что, идя впереди Майка Паркера по тропинке на задний двор, она привлечет его внимание своей ужасной фигурой – в частности, бедрами и ягодицами!
Ноги, конечно! Толстые ноги – вот что он не сказал из вежливости, но, конечно, подумал.
– Вообще-то я иногда катаюсь на коньках, – сказала она, изображая невозмутимость, хотя и неудачно, судя по явному замешательству Майка Паркера. Она почувствовала себя еще хуже и удвоила усилия казаться непринужденной. – Но я уже записалась на занятия аэробикой, чтобы уменьшить свои габариты.
Она в конце концов осмелилась посмотреть ему в глаза. И была охвачена жаркой волной огня, исходившей от него.
– По-моему, у вас сними все в порядке, – сказал он.
Ничего себе. Колени Хэлли задрожали и сердце бешено заколотилось, а Майк продолжал безжалостно смотреть ей в глаза. И хотя он не произнес больше ни слова, выражение его глаз давало ясно понять, насколько страстно он ее желает.
Вдруг ослабев, Хэлли нащупала позади себя стену и оперлась на нее. Ей захотелось облизнуть внезапно запекшиеся губы, но она не смела пошевелиться, не смела моргнуть, чтобы не нарушить очарование момента.
Никогда еще ни один мужчина не смотрел на нее так. Как голодающий на шведский стол. Она хотела подольше насладиться сладостным мигом, прежде чем вторгнется реальность – так или иначе, но обязательно вторгнется.
– Майк?.. – Она дрожа выдохнула его имя.
Он сделал шаг к ней.
Хэлли приоткрыла рот в ожидании. Но тут же одернула себя: что, черт возьми, я делаю? Она покачала головой.
– Не надо.
Майк застыл, все еще не отрывая глаз от ее лица. Оно побледнело, и он понял, потрясенный, что готов был поцеловать учительницу его дочери. И что эта женщина явно испугана.
– Простите. – Он отошел. – Я не хотел.
– О, пожалуйста, не надо. – Хэлли подняла руку и еле удержалась, чтобы не дотронуться до него. – Пожалуйста, не извиняйтесь, это моя вина. Я...
– Черт побери! Я не имел никакого права. Вы были так великодушны и добры...
– А вы были всего лишь очень любезны, – перебила его Хэлли, с ужасом обнаружив, что его извинения раздражают ее. Она хотела бы, чтобы он не останавливался.
Не останавливался перед чем, собственно говоря?
Глупый вопрос, так как она не сомневалась, что Майк собирался ее поцеловать.
Безрассудная мечта. Полюбить было бы для нее катастрофой! Хэлли жестко напомнила себе, что у нее есть свои цели. Италия. Отпуск. Никаких контактов с противоположным полом. Не говоря уж о том, что какие-либо отношения с Майком отрицательно повлияют на Коринну.
Хэлли решила быть абсолютно искренней.
– Послушайте, Майк, – проговорила она. – Я не хочу сказать, что вы не нравитесь мне. Вы мне нравитесь.
– Я знаю.
Хэлли удивленно распахнула глаза.
Внезапно она почувствовала, что может задать вопрос, какого никогда никому не задавала.
– А я вам нравлюсь?
– Меня тянет к вам как магнитом, – признался Майк, хотя не был уверен в намерениях Хэлли. Ее вопрос не был явным призывом, скорее наоборот. – Пожалуй, это не очень хорошо, – сказал он, поймав тень сожаления в ее выразительных глазах.
– Хуже, – заключила Хэлли. – Это ужасно и непозволительно.
Майк кивнул.
– Коринна?
– Помимо всего остального. – Хэлли отвела глаза.
– Например, того парня, Смита? – не удержался Майк.
И был здорово обескуражен, когда Хэлли разразилась смехом. Она махнула рукой, будто отгоняя надоедливую муху.
– О Боже, нет. Мы друзья. Вернее, были друзьями. Он не разговаривает со мной с тех пор, как увидел нас вместе в ресторане.
– Мне очень жаль. – Майку совсем не было жаль, но он полагал, что в таких ситуациях откровенность
