Камера слежения нарушала мои права. Следователь и так обложил меня со всех сторон: живет у меня, звонит каждый час с работы, проверяет, где я. Следит по ночам, как выяснилось. Теперь еще и камера?
– Зачем?
– Надо понаблюдать, – напустил туману Тихомиров, – узнаем, кто бросает конверты в ящик, и снимем наблюдение.
– И так никакой личной жизни, а теперь пустыня вокруг меня образуется, – пожаловалась я неизвестно кому, – ты бы еще в спальню камеру установил!
– Витюша, – сказал, как погладил, Дмитрий, – придется какое-то время потерпеть.
– Долго?
– Этого я сказать не могу – я же не знаю, что маньяк задумал, когда он напишет и опустит в ящик следующее послание. – Тихомиров был ласков, как психиатр.
– А если письмо не он доставит?
– Ну, кто бы это ни был, он выведет нас на автора.
– Не уверена, – вредничала я, – как ты его поймаешь, если человек изменит внешность?
– Никуда он от нас не денется. – Следователь заражал своей уверенностью.
Поимка маньяка, как я и предполагала, затягивалась.
Тихомиров приезжал каждый вечер, как домой, приносил продукты, иногда – если приезжал раньше меня – готовил ужин. Братские узы крепли изо дня в день.
Дашка изводила меня вопросами:
– Ты решишься или нет, наконец?
– На что?
– Не понимаешь? – глумилась Дарья.
– Нет.
– Попей витамины для мозга.
– Что тебе не нравится?
– Тихомиров.
– То нравится, то не нравится, – ворчала я, – тебя не поймешь.
– Это тебя не поймешь. Тебе нужен ребенок?
– Нужен!
– Тогда накорми его квашеной капустой, наконец!
– Кого? Ребенка?
– Ненавижу, когда ты прикидываешься тупей, чем есть! – взорвалась Дашка. – Накорми квашеной капустой Тихомирова. Сегодня же!
– И что?
– Если он после этого не придет к тебе ночью – тогда точно импотент, к бабке не ходи!
– Будь он импотент, вряд ли у него была бы женщина, – возразила я, но Дарье, как обычно, удалось вселить в меня сомнение.
– Нимфетка какая-нибудь, – с ненавистью процедила Дашка.
– Тем более.
– А почему он у тебя ночует?
– Выполняет долг.
– А с нимфеткой долг не надо выполнять? – Дарья ставила вопрос ребром.
Что взять с замужней женщины?
– Не знаю, может, у них тоже дружба, как со мной.
– Черт знает что! Такой мужик! Такие данные, и вот тебе, пожалуйста, – сокрушалась Дашка, – неужели весь в ботву ушел? Если ты не прояснишь ситуацию, я сама это сделаю.
– А я возьму и Егору настучу.
– Господи, что ты понимаешь в семейной жизни? Егору она настучит! – Дашка пренебрежительно фыркнула. – Может, Вахрушева это возбудит.
– Извращенцы, – возмутилась я.
– Вот и поторопись, пока я не совратила твоего Тихомирова.
Беседы на семейную тему были до зевоты однообразными, но я разозлилась на себя: выбрала Короля и застряла на третьем пункте своего плана – на соблазнении! А ведь как все казалось просто!
Перед ужином достала банку с афродизиаком, выложила горкой в тарелку и подала с молодой картошкой.
Физиономия у Тихомирова несколько вытянулась.
– Квашеная капуста?
– Да, не знаю, вдруг захотелось, – промямлила я, чувствуя, что краснею. Чертова Дашка! Чертовы ящерицы! Выставляю себя полной дурой только потому, что не такая везучая, как они!
– Я люблю капусту! – поощрил меня Тихомиров, однако в его взгляде мелькнуло беспокойство. – У тебя все в порядке?
– Конечно! А что у меня может быть не в порядке?
– Ну, женщин обычно тянет на кислое и соленое только в определенные периоды жизни, – прозрачно намекнул Тихомиров, пристально всматриваясь в меня.
Кровь бросилась в лицо.
– Глупости…
– Почему же глупости? Обычное дело. Так что?
– Придумаешь тоже. Ко мне это не имеет отношения.
– Почему? Ты же женщина…
– Странно, что ты это заметил.
– Судя по письмам, не только я.
– О господи, – вздохнула я, – даже у маньяка не хватает смелости приблизиться ко мне!
– А тебе хочется, чтобы он приблизился?
– Какая разница, чего хочется мне!
– А тебе не хочется детей? – неожиданно спросил Тихомиров и как-то странно посмотрел на меня.
В организме возникло постыдное томление, ответила я не сразу:
– Не понимаю, ты о чем?
– Тебе детей не хочется? – членораздельно повторил вопрос Тихомиров, продолжая сканировать меня взглядом.
– Почему ты спрашиваешь? – прислушиваясь к звону в ушах, спросила я. Тихомиров опять доведет меня до обморока – обморочный тип!
– Ну, твоя подруга как-то сказала, что ты хочешь ребенка.
Я не знала, куда деться от глаз Дмитрия.
Если бы я была ящерицей, Дашка с Зойкой позвали бы Татьяну и еще какую-нибудь подругу, все вместе набросились бы на меня с кулаками, моя яйцеклетка от страха начала бы делиться – дело сделано! Никаких тебе унизительных расспросов, объяснений, никаких измен, расставаний и встреч.
– Нет у меня подруги, – сухо ответила я.
Чертова Дашка!
– Витюша, извини, это не мое дело. Я не хотел тебя обидеть.
Я наконец посмотрела на Диму – он с преувеличенным вниманием разглядывал капусту. Почувствовав мой взгляд, поднял глаза – я быстро, как вор, пойманный на месте преступления, уставилась в тарелку.
«Неужели он никогда не решится? Неужели Дашка права, надо брать инициативу в свои руки? Это неправильно! Женщина выбирает, а мужчина домогается. А если она домогается – то выбирает уже он! Или я что-то путаю? Женщина в любом случае выбирает, а мужчина в любом случае домогается? Ну вот, я выбрала Тихомирова, а он меня не домогается. Дальше что?»
В эту минуту мне открылась страшная истина: в решающий момент я забыла все рекомендации по соблазнению и вела себя как закомплексованная жертва коллективного бессознательного, усвоившая на
