песчаную верхушку ближайшей дюны и отшвыривает песок проч. Чево там Мерси говорила-то?
Я делаю еще один шаг и карабкаюсь на дюну. Я останавливаюсь. Оглядываюсь. Все дюны вокруг меня переместились, изменили форму.
— Вот же чёрт, — ругаюсь я и поплотнее закутываю свои нос со ртом в чалму.
Ветер набирает силу, становясь всё напористее. Пытаетца утащить меня за собой. Он хочет заполучить меня. Колючий песок застилает мне глаза. Мой плащ закручиваетца вокруг моих ног и хлопает на ветру.
— Неро! — кричу я. — Неро! Где ты?
Слова срываютца с моих губ.
Неро отчаяно каркает пикирует и неистово хлопает крыльями. Я перекрикиваю рев ветра.
— Улетай, улетай! — я машу на нево руками. — Проч! Со мной всё будет в порядке!
Он исчезает.
Мир вокруг меня яростно стонет. Он слишком большой, а я слишком мала. Песок под моими ногами начинает скользить, начинает ползти и сдвигатца - словно он не хочет больше, штобы я существовала.
Паника вцепилась своей когтистой ручищей мне в горло. В моих глазах резь. Я могу и ослепнуть.
Я надвигаю свою чалму на глаза. Вот. Теперь я могу видеть.
Што я должна делать? Што мне делать?
Почувствовать путь. Спустится вниз. И быть похороненной заживо? Тогда продолжай идти, продолжай идти! И быть стертой с лица земли?
Што я должна делать? Што мне делать?
Песчаная дюна подо мной рухнула. Вот и все. Выбора нет.
Я выкарабкиваюсь.
Темнота.
Жара.
Не могу дышать. О Боже, я не могу дышать.
Што-то сдавливает мне грудь.
Я двигаюсь. Скольжу. Не могу остановитца. Не могу остановитца.
Не могу дышать - должна дышать - должна дышать - не могу дышать - не могу...
Я выбралась. Меня выбросило из песка.
Я пролетаю по воздуху лицом вперед и падаю вниз, больно ударяюсь о землю. Я задыхаюсь. Дышу. Кашляю. Перекатываюсь на бок и сдергиваю свою чалму. Я все кашляю и кашляю, хватаю большими глотками воздух. Я вдыхаю его, упиваюсь им, а мне всё мало.
Затем я хватаю свой бурдюк с водой, полощу рот и выплевываю песок.
Немного погодя, я начинаю приходить в себя и успокаиватца. Я лежу и смотрю вверх на розовое сумеречное небо. Все еще не могу поверить, што я жива.
Затем до меня доходит. Я смотрю на небо. Я могу видеть небо. Первый слабый огонек звезды. Я больше не вдыхаю песок. Ветер исчез. Он прекратился так же быстро и неожидано, как начался.
Я медленно поднимаюсь, встаю на ноги. Отряхиваюсь, и убеждаюсь, все ли мое снаряжение еще при мне. Затем осматриваюсь.
Я на широкой плоской равнине. Песчаных дюн больше нет. От них не осталось и следа. Как будто их и вовсе никогда не было. Будто мне все привиделось.
И я стою окруженная летающими машинами.
* * *
Летающие машины. Флаеры.
Затерянные, спящие под блуждающими дюнами Песчаного моря, кто знает как долго. Неизвестно сколько прошло времени - день, неделя, а может год. А может вся сотня лет. Может с тех самых пор, как их оставили здесь Мародеры.
Все они стоят на песке ровными рядами. Как будто кто-то нарошно их так поставил, думая, што те прорастут.
Их ряды тянутца и на другом краю равнины. Сколь же их, этих летающих машин, я даже не могу сосчитать.
Я иду между ними.
Они всевозможной величины. Большие, маленькие и всякие средние. Они стоят спокойно, тихо, словно ждут чево-то.
Все они проржавели, стекла побиты, а шины изрезаны, да и корпуса их разломаны, чтобы спасающимся было проще выбратца. Отверстия по бокам зияют дырами на подобие ран.
Кладбище летающих машин.
Я слыхала о флаерах. Я даже видела какие-то их части.
Па однажды припер домой изогнутый металлический лист, который он раздобыл на свалке, сказал, што он сильно напоминает часть флаера. Он использовал ту железяку для таво, штобы исправить нам крышу. Но самое забавное было то, што через два дня поднявшийся мощный суховей, пролетевший через все Серебряное озеро, сорвал его с нашей крыши и уволок с собой. Как будто он больше не мог остватца там. Остальная же часть крыши осталась не тронутой, не уцелел только вот этот один-единственный лист железа. Па сказал, вот мол и доказательство таво, что эта штука часть флаера.
Я стою перед одним из самых здоровых. Я вытянулась в полный рост, встала на цыпочки, но все еще не могла дотянутца до него пальцами.
Неро появляетца из темнеющева неба у меня над головой. Он приземляется мне на голову, размахивая крыльями.
— Эй, Неро.
Я переместила его со своей макушки себе на руку. Я потирала себе голову, пока ходила среди спящих металических гигантов.
— Как думаешь, Лью прошел этим путем? Как тебе кажетца он это видел? Уверена, ему бы хотелось рассмотреть это вблизи.
Я подхожу к маленькому флаеру, размером с человеческий рост. Я касаюсь пальцами поблекшей краски на его корпусе. Флаер прохладный на ощупь. Похороненный в песках, он не смог прогреть свой корпус.
Я кладу руку на дверь. Если я буду аккуратной, то вреда-то никакого не будет. Ведь так?
— Веди себя хорошо, — наставляю я Неро. — Ничево здесь не клюй.
Дверь скрипит. Наружу высыпаетца песок, когда я пытаюсь залезть внутрь. Я сметаю с кресла всю пыль, сажусь в нево и смотрю туда, где раньше было окно. Я гадаю, каким был мир, когда флаеры были только изготовлены, давным-давно. Каково это - летать на такой штуке.
Когда мы с Лью были еще клопышней, Па рассказывал нам о том, как Мародеры с помощью своих флаеров поднимались в небо. Они парят и устремляютца в даль, подражая птицам. Иногда, говорил он, во флаере помещались несколько сот Мародеров и они летели все вместе.
Мы с Лью считали, что это самая бредовая вещь, о которой мы когда-либо слышали. Мы ему не поверили. А когда мы спрашивали у Па, откуда он всё это взял, он отвечал, што точно и не скажет, просто они летали и всё. Мы решили, што он нам ездит по ушам, рассказывая эти сказочки. Но теперь, когда я вижу эти флаеры собственными глазами...ну, не знаю. Может и впрямь в одну из таких штуковин могла влезть целая сотня и вся эта орава могла куда-нибудь лететь.
Вот уже и ночь подкрадываетца. Сейчас никакова ветра нет и в помине. Даже шелеста. Я ощущаю себя такой уставшей. Веки мои наливаютца свинцом, я не могу их больше держать открытыми. Я сползаю вниз на сидение. Неро пристраиваетца на моей груди, уютно примостившись у меня под подбородком. Может мне просто на ненадолго закрыть глаза, прежде чем двинутца дальше. Не надолго.
Всего на несколько минуточек.
Только...
Звук.
