– Это что? – спросил Тристис, придержав своего коня и повернувшись к Сандалосу. Отрядный искусник неважно держался в седле, поэтому скакал позади всех, судорожно вцепившись в луку седла. Ехать верхом было идеей сыщика: несподручно таскаться с каретой по диким землям, вводя в искушение местных жителей. Когда просто скачут вооруженные всадники – меньше удивленных и алчных взглядов в спину. Правда из-за этого решения пришлось лишиться связи со столичным куратором. Искусную связь обеспечивала карета, которая тянула за собой специальную нить. Надежность такого способа невелика: на больших расстояниях неизбежны разрывы и затухание сигнала. Также такая линия абсолютно незащищена и развеивается за несколько дней. Но в пределах города и даже дальше все работало замечательно. Надо было только перед поездкой зацепить нить кареты за стационарный канал связи. В принципе, до намеченной точки путешествия вполне хватило бы.
– Не знаю, – отозвался Сандалос после того, как остановился. На ходу он так сжимал зубы, что становился отвратительным собеседником. – На наших картах это место никак не отмечено. Тут явно чувствуется чародейское вмешательство.
Тристис хмыкнул: про чародеев можно было не говорить, поскольку не так давно они уже активировали защиту, иначе попросту бы не доехали досюда. Также уже успели обсудить, что этот эффект, от которого они вынуждены были защищаться, носит явно не божественный, а чародейский характер. Какое-то проклятье – сама земля, казалось, угнетает здесь разум. Причем, что удивительно, архейский амулет из ларца Тристиса отказывался определять время установки проклятия и даже не мог точно идентифицировать его. Хорошо еще, удалось подобрать защиту. Сейчас, когда маленький отряд подъехал поближе, сыщик обратил внимание своего коллеги на странное природное образование – огромный скальный горб, приплюснутый сверху, словно бы выдавленный неведомой силой из-под земли. Только природный ли? – Очень уж ровные формы, слишком гладкие стены – природа не любит такого.
По информации от Меллуса, именно здесь два дня назад боги нанесли удар. Имагена, который только-только разобрался с безобразиями, творящимися в Тарфее, и собирался чуть-чуть пожить в свое удовольствие, вкусив все прелести богатой жизни, привлекли к расследованию. Он на свою беду снова оказался самым близким кандидатом. На самом-то деле расследовать практически было нечего: просто требовалось установить, чего ради боги взялись за оружие, не востребованное ни разу со времен войны. Мысли по этому поводу были. Вполне возможно, там был Никос: его путь из Тарфеи в Оробос логичен. Также известно, что боги хотят достать его: Имаген сам был свидетелем такой попытки в Маркине. Странно только, что бывший заключенный направился напрямик через Пустоши, а не поехал по караванной дороге или не поплыл по реке. И вот теперь, кажется, появилось простое и понятное объяснение: не просто так Никос на своем пути в Оробос завернул в дикие окраины Арфики – он знал об этом месте и что-то хотел здесь найти. Так что теперь перед сыщиком ставились две первоочередные задачи: узнать, выжил ли беглец, и определить, что он здесь искал.
Второй день подходил к концу, а Артефакт никак не желал отдавать свои секреты. Сыщик с искусником уже несколько раз объехали его по периметру, но подняться наверх так и не смогли. Удалось установить, что внутри этот объект полый и на две трети заполнен песком. Причем совсем недавно он был полон, а теперь часть песка выброшена наружу. Имаген предположил, что это рукотворный сосуд для чего- то, что давно выдохлось и испарилось. Сандалось выдвинул версию, что это нечто вроде сундука, в котором хранились какие-то ценности. Честно говоря, обе варианта вызывали здоровый скептицизм. Что за жидкость могла храниться в такой бочке? Что за ценности требуют возведения такого огромного хранилища столь странной формы? Где, наконец, крышка?
Однако же было ясно, что тут недавно побывали люди, которые поднимались наверх – сохранились аурные отпечатки на одной из стен. Значит, нет смысла копать у подножия в надежде найти какой-нибудь потайной ход – в этом маленькая кордосская комиссия была единодушна. Также сыщик и искусник были солидарны во мнении, что песок как-то изымался из гигантской емкости и небрежно разбрасывался во все стороны. Кладоискатели целенаправленно что-то искали. Вот только нашли ли? Могло так статься, что нашли и поэтому прекратили раскопки. Может быть, они попросту не рассчитали своих сил и бросили свое занятие или же обнаружили какое-то подтверждение тому, что сокровища кто-то изъял до них. Возможно, многие столетия назад. А может, раскопки не завершены, все участники погибли от атаки бога, а их тела сейчас погребены под слоем песка. Что произошло тут? Четкая логическая картинка не выстраивалась. С одной стороны, трупов нет: Сандалос просканировал открытую внутреннюю поверхность Бочки. При этом маловероятно, что кладоискатели попали под обвал: они копали не лопатами, а бог не баламутил песок, уничтожив лишь все живое в округе. Но с другой стороны, нет никаких следов, что люди смогли спастись – их аурный след ведет к Артефакту, но не от него. Они не спускались вниз. Были еще следы второй группы, в состав которой входил чародей. Но, кажется, это были местные разбойники – они украли лошадей и убрались восвояси, не поднимаясь наверх.
К сожалению, большего с помощью имеющихся амулетов определить было нельзя. Оставалось только гадать. Тристис, исходя из масштабности мероприятия и на основе косвенных данных утверждал, что возглавлял партию кладоискателей Никос, а Бог, который давно точит на него зуб, обнаружил его по всплескам Искусства и напал. Никос же успел как-то сбежать – он уже однажды спасся таким образом от преследовавшего его отряда СИ. Возможно даже, улетел по воздуху. Сандалос смеялся над такой версией и отстаивал свою точку зрения: какие-то чародеи искали сокровища (какую-то древнюю святыню) и, когда нашли, потревожили тем самым бога. За это он их уничтожил, и если продолжить раскопки, то найдутся и тела, и это самое сокровище. Общее в этих двух версиях было только то, что Ценность все еще внутри огромного сосуда. Только Имаген готов был руками рыть землю, чтобы ее найти, а искусник советовал не делать этого ни в коем случае.
Неизвестно, чем бы кончился спор, но в этот момент Сандалос неожиданно прервал разговор и, на мгновение прислушавшись к себе, сообщил:
– Люди с востока! Много! Чародеи!
Острые кончики травы неприятно кололи открытые части тела, мелкие насекомые давно уже протоптали дорожку под одежду, заставляя передергиваться и аккуратно чесаться сквозь толстую материю куртки. Самое неприятное начиналось, когда какая-нибудь мелкая тварь проберется в район паха – тогда мучения становились просто невыносимыми. Однако шевелиться было нельзя. Несмотря на хитрый амулет, который прятал его от стороннего взгляда в чародейском зрении и одновременно с этим после включения заставил траву, на которой он лежал, быстро вырасти и сплестись длинными концами поверх даймона, образовав незаметный травяной холмик, лучше было не рисковать. Если бы не приказ Вишала – ни в жизнь бы он не поперся не понятно куда, посмотреть на невесть что. Был Анкур относительно молодым, но довольно опытным помощником начальника охраны даймонского банка, имевшего несчастье находиться почти на границе Оробоса. Несчастье для Анкура, ведь это ему приходится кормить своим телом ненавистных насекомых! Впрочем, как рьяный последователь искусства боя Биласам и Карма-Валаи, он и тут находил лишний повод потренировать свой внутренний дух и управление жизненной энергией. Мало кто знает, что широко распространенное мнение о том, что управлять своим телом и духом могут только чародеи, является ошибочным. Взять тех же Железных Братьев в том же Оробосе – сильные и достойные люди. Или вот даймоны – чуть не каждый второй является последователем боевых искусств или искусств духовного развития и тела Биласам, Карма-Валаи, Палари-Кьятту… и еще многих направлений. Наверно все же молодость Анкура явилась причиной того, что его засунули в далекий небольшой город. Не считать же причиной то, что Васанта, дочь не последнего в клане даймона Касу, провела с ним ночь? Да и перечить Вишалу – начальнику охраны и одновременно с этим мастеру Маджра-вушти, как-то не хотелось.
Анкура покосился на лежащий перед его глазами амулет. Странный амулет и очень красивый. Анкура не был посвященным древнему искусству Ахаши, способному творить чудеса – двигать камни, исцелять одним прикосновением, танцевать в огне. Как он слышал от стариков, в полной мере этими способностями владели древние даймоны. Сейчас же от этих умений осталось лишь рваное лоскутное одеяло бывшего
