ничегошеньки не понял. Разве то, что данный Дорнель со связями. Так сие и так было ясно-понятно. Я ведь даже его зауважал тогда. Не за связи, а за то, что человек, несмотря на творящийся вокруг непрекращающийся атомный кошмар, предан чистой науке. Надо же! Значит, не все еще под Мировым Светом потеряно. Если кто-то верит в науку, то значит и в будущее. Причем, ясно ведь, что в светлое. То есть, идеалистом таким мне этот Мадисло представился. Любо-дорого лицезреть. Однако, как часто случается на Сфере Мира, все оказалось в точности до наоборот.
Я тогда значился ветеринаром бронеходного полка, но, по сути, в основном торчал в роте фронтовой разведки. Точнее, если по-новому (кто-то сумасшедший вверху затеял реорганизацию прямо во время войны), «роты сбора данных». Именно в этой роте было более всего разной живности. В остальном полку разве что некое количество сторожевых псов осталось, после того, как мы потеряли «собачью роту», то есть, по официальному, «особую роту антибронеходного заслона»: геройски вроде бы она полегла, но тут никто точно не ведал, так что Сфера Мира разными слухами полнилась. В общем, лишь в роте сбора данных остался изрядный выводок живности – исключительно голованов. Их использовали для разведки и даже диверсий в тылу «голубо-союзных». Жаль, такая идея не появилась у кого-то в штабах ранее, потому что эффективность добычи данных значительно повысилась. Кроме того, там мне часто приваливала еще и дополнительная работенка. Весьма неприятная, между прочим.
Дело в том, что голованы жутко эффективны при добыче ценных пленных – «рваных языков». Ну, а эти тирианцы обычно после преодоления фронтовой полосы были в некотором – мягко выражаясь – шоке. Ещё бы! Какая-то собака тебя самостоятельно скрутила и отконвоировала к хозяевам. Часто у захваченных были еще и мелкие ранения. Иногда не совсем мелкие. Как-то одного приволокли вовсе без пальцев на правой руке. Голован отчекрыжил, что б за пистолет не хватался, когда не просят. Короче, приходилось еще и людьми заниматься. Оказывать им медпомощь не только после захвата, но еще и после…
Понятно же, что их сюда не для отдыха в санатории приволакивали. А данные иногда требовались в край срочно. Ну, а штатные офицеры, непосредственно из взвода сбора данных, от недосыпания нервные до жути. Вот и случался травматизм. Серийно, конечно, среди плененных, но иногда и среди добытчиков сведений. У одного лейтенанта первого класса сердечко прихватило, прямо во время работы. А ведь молодой парень совсем. И благо, я был поблизости. Ну, а по поводу приконвоированных круглоголовой породой, так с теми обычно случалось много возни по мелочи. Ссадины обрабатывать, пальцы передавленные бинтовать. Иногда другие органы. В общем, работа не сахар, и в этом плане с голованами куда легче. Хотя и тут бывало. Тот, например, что пальцы чужому ротмистру отчекрыжил, так приболел после, а когда я ему желудок промывал, так он этими пальцами полупереваренными прямо мне на халат и рыгнул. Предполагаю, что некая зараза была под ногтями того тирианского офицера – первичного владельца пальцев.
Так что понятно, что когда прибывший профессор от науки предложил мне нечто в виде командировочки: побыть некоторое время у него в консультантах и помощниках, я особо не упирался. Хотелось от этой жути роты сбора данных хоть чуточку передохнуть. И вовсе не в нахождении на передовой дело, как некоторые подумали. Однако сильно я тогда ошибся. В плане того, что при ученом, наступит в моей жизни покой и умиротворение. Ага, щас!
35. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Нет, не пронесло. Чудовище – последний недостающий пазл к жуткому лесу – явилось.
Но единственный, кто мог сказать, и даже показать, что-то по делу оказался Эри Муго, совершенно ненужный, по общему мнению рядовых членов группы, профессиональный художник-пейзажист. Оказывается, он может не только пейзажи. Фантазия такая, что ой-ой-ой. Если это, конечно, индивидуальная фантазия, а не что-то похуже. В смысле, реальность. Если же правда-матка, тогда сушите весла на Большой Суше.
Остальная команда-то вообще ничегошеньки не разглядела. Из опроса выявилось только, что было ясно и без того, из одного факта ночного налета. Суть проста как монетка, номиналом в три венди. Нечто набросилось на лагерь. Нечто живое и дикое. Нечто, слава Выдувальщику Мира, все же малоопытное в плане охоты на цивилизованного человека. Может, и на человека вообще, хотя тут имеются сомнения. Ведь ясно же, что в живой природе, если животное – или группа животных, не суть важно – замерло, то следовательно оно, скорее всего, спит. Если не хищник, понятно, или не жертва, намеренно затаившаяся от того же хищника. Ежели допустить, что это нечто кралось за нами по пятам не один час, то следует заключить, что оно явно имело дело с новым видом добычи. Если б соображало, или было поопытней, то легко бы поняло, что нападение на движущуюся колонну гораздо эффективнее. Все, разве что теоретически, на стреме, а так, вымучены до смерти и единственное что еще контролируют, это куда поставить сапог. Главное, не перепутать лиану с какой-нибудь гадюкой, а то и голенища не спасут от прокуса.
Короче, чудище куда эффективней заглотнуло б кого-то на первое, а кого и на второе, если бы набросилось во время перехода. Оно же кумекало, или, там, действовало соответственно инстинкту, в противоположном смысле. Если добыча наконец затихарилась, то уж ясно, что дрыхнет и видит сны. Совершенно не учло, что цивилизованный человек на выезде в курсе, что мир сплошная бяка, и в нем завсегда требуется держать ухо востро. Цивилизованная группа во веки и присно опасается нападения таких же цивилизованных и неглупых. Цивилизованная группа выставляет на ночь серьезных и бдительных часовых.
В общем, неизвестная зверина, или свора зверюг, получила ощутимую оплеуху. Мы, правда, тоже солидную. Четыре «свежих» убитых, если относить к ним одного пропавшего без вести. Конечно, последний мог и сбежать, но мало верится. Вот в то, что его утащили, так в это вполне. И конечно, можно радоваться (а как еще выразиться?), что все погибшие относятся к аборигенам, не к основному составу. Причем, потери распределены поровну между поклонниками Песочного Великана и речными рыболовами. Наших не тронули. Что это? Расовая сегрегация, или просто случайность? Скорее, второе, но не исключаю мысли, что и первое тоже. Местные более привычны в плане запахов и прочего, если рассматривать людей с кулинарной точки зрения. Видимо, нам повезло: то, что на нас напало, не относится к гурманам.
Эскизик Эри Муго рассматривали все, кто ни попади. Не со слишком отрешенным интересом, понятное дело. Геолог-промышленник Ио Керталан даже высказался в том смысле, что, действительно, ему вроде тоже, нечто такое же привиделось, но он очень и очень не уверен, не было ли все попросту игрой света. Но особо интересна оказалась реакция носильщиков из племени поклонников Песчаного Великана. Они попросту опешили. Шоймар сразу обратил на это внимание. Да и Маргин Йо. Что-то тут такое таилось.
Вдохновленный всеобщим вниманием Эри Муго изобразил Нечто уже не карандашом, а красками в цвете. Общий фон оставался темным, точность изображения упала в разы, но может, именно этого рисунку и не доставало до того. В конце-концов, все произошло ночью, прожектор вначале дал отсвет вообще не туда, а потом опрокинулся – случайно или намеренно уже не разобрать. Толку от него не выявилось никакого. В общем, новый эскиз оказался более приближенным к условиям наблюдения. С учетом того, что никто никаких наблюдений в те злосчастные секунды не проводил, слишком большой бардак стоял вокруг. Но теперь даже я сам, глядя на рисунок, уловил некое сходство с реальностью. В плане общей картины. Само чудище, сварганенное талантом Муго, могло оказаться его личной фантазией. С другой стороны, черты уже вроде как припоминались. Если конечно, не случилась самонастройка восприятия благодаря первому рисунку. Тут сам Выдувальщик Мира голову сломит.
Зато аборигены марарйя, те совершенно опешили. На скромника Эри Муго, вечно, но тайно, мучающегося своей неполноценностью, в плане реальной помощи экспедиции, они теперь смотрели как на какого-нибудь шамана-провидца. Ныне, если с нами случится некий катаклизм и выживет один Муго с носильщиками, без цивилизации он не пропадет. Какая-нибудь завалящая должность при племенном колдуне ему уже обеспечена.
Сам рисунок вызвал оживленный спор.
– Не, чистая фантазия, – цикнул зубом штатный географ Хеди Иль. – Я сам лично слышал звериный рык. Какая, массаракш, змея?
– Могут быть такие большие? – обратился к моему брату Жуж Шоймар.
– Ну… – по своей обычной манере надулся важностью Каан. – Раньше – судя по раскопкам в Карданзикаре – водились змееобразные твари сравнительно большой, по сравнению с сегодняшними представителями, длины. Но были ли они так подвижны, как наблюдаемый экземп…
