За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»

Шмеер: «Нам говорили нацисты, что если придут сюда русские, то они не будут нас „обливать розовым маслом“. Получилось совершенно иначе: побежденному народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские». [829]

Действия советских оккупационных властей, разумеется, были обусловлены не только гуманизмом, но и прагматическими соображениями. Однако то, что красноармейцы по собственной воле делились едой с местными жителями, никакой прагматикой объяснить нельзя; это было движение души.

И вот сели мы под гусеницы нашей самоходки прямо на асфальт с пятнами крови. Первую стопку – за тех, кто не дожил. Вдруг появились, как грибы, маленькие детишки. Мы поманили их руками и улыбками, накормили и еще кое-чего с собой дали».[830]

Как только немцы начинали понимать, что пришедшие русские не так уж и страшны, они сами с удовольствием шли на контакт. И.Н. Мельников вспоминал: «Я еду по улицам. Выходит один, старичок: „Gutten Tag“, – говорит. Ну это я знал еще по школе, я говорю: „Gutten Tag“. Я слез с лошади, зашел к нему: старуха и девушка.

Что-то они там сказали. И на стол сразу. На стол. Как-то они сказали: «Ну, пожалуйста, кушайте». И садятся они. Я с ними кушал, все нормально. И вообще они нас принимали очень хорошо.[831]

Советские солдаты тоже не оставались в долгу; их доброту и доброжелательность местные жители запомнили очень хорошо. Десятилетия спустя Ирмгард Диц рассказывала:

Его звали Николай Семенович Силнев. Мы познакомились в Берлине в мае 1945 года, мне было 20 лет, и я жила с мамой, сестрой и подругой. Наш поселок граничил с буковым лесом, где стояла часть Николая. Контактов с русскими у нас было мало, ведь только что кончилась война.

Однажды Николай с «гуляш-пушкой» – так мы называли полевую кухню – приехал в поселок, он искал кого-нибудь, кто бы почистил котел. А мы были в саду, и он заговорил с нами. Было страшно, но мы помогли ему и еще напоили лошадей. В знак благодарности получили суп. Он пытался по-приятельски поговорить с нами, но наш испуг не проходил.

Потом он приезжал каждый день – сидел с нами в саду и просто радовался. Я нравилась ему, но он никогда не приближался ко мне, только здоровались за руку. Он проводил со мной все свое свободное время, когда я болела воспалением легких. Он много смеялся, его смех освобождал нас от страха. Его открытость, человечность привели к тому, что, несмотря на языковой барьер, тяжелые условия жизни, разное происхождение, мы подружились. Он сильно повлиял на мое душевное выздоровление и, несомненно, как-то повлиял на мое будущее. Он оставил адрес, но из переписки почему-то ничего не получилось.

Я много думала о нем и хотела еще раз сказать ему, что навеки благодарна судьбе за нашу короткую встречу.[832]

Уже недалек был тот долгожданный и выстраданный день, когда радостные люди обнимались на улицах, когда прошедшие пол-Европы солдаты, не скрываясь, плакали от радости, когда долгожданная Победа заставила позабыть о ненависти и страхе.

* * *

Шестьдесят лет прошло с момента взятия Берлина; нацистский Третий Рейх уничтожен, и современная Германия – один из партнеров нашей страны. Согласно социологическим исследованиям, немцы давно уже не воспринимаются как враги; ненависть и боль ушли в прошлое. И все же забывать о той войне нельзя.

Вторая мировая война принесла всем участвовавшим в ней народам слишком много страдания, чтобы память о них можно было просто предать забвению. Мы знаем, что мирные немцы сильно пострадали от развернувшихся на их земле боевых действий, и искренне сожалеем об этом. Но знаем мы и то, что стократ большие страдания пришлось перенести нашему народу, поставленному тогда на грань выживания.

И уж тем более нельзя нам забывать о том, как советские солдаты, победив врага, нашли в себе моральную силу отказаться от мести.

Когда одурманенные нацистской идеологией немцы пришли на нашу землю, их командование официально отменило наказания за преступления, совершенные на Восточном фронте: грабь, насилуй, убивай! Что они и делали.

Когда Красная Армия, налюбовавшись на свою выжженную после господства нацистов землю, вступила в Германию, советское командование строго запретило насилие и мародерство, а преступников расстреливали.

Когда нацисты оккупировали наши земли, они прямо заявляли, что им безразлично, сколько миллионов советских граждан умрет от голода. Умерли миллионы.

Когда мы вошли в Германию, сразу после окончания боев мирным жителям раздавали хлеб и молоко для детей.

Пожалуй, за все три мировых войны только наша страна и наши граждане смогли сохранить человеческий облик после победы.

А это чего-то да стоит.

Дарья Горчакова

Источники и литература

I Опубликованные документы

Война Германии против Советского Союза, 1941–1945: Документальная экспозиция / Под ред. Р. Рюрупа; пер. с нем. Т. Переверзевой. – 2-е изд. – Берлин: Blank & Reschke, 1994. – 287 с.

Гогун А.С. Черный PR Адольфа Гитлера: СССР в зеркале нацистской пропаганды: Документы и материалы. – М.: Эксмо; Яуза, 2004. – 415 с.

Дашичев В. И. Стратегия Гитлера – путь к катастрофе, 1933–1945: Исторические очерки, документы и материалы. – М.: Наука, 2005. – Т. 1–4.

Документы обвиняют: Холокост: свидетельства Красной Армии / Сост., предисл. Ф.Д. Свердлова; предисл. И.А. Альтмана. – М.: Фонд «Холокост», 1996. – XII, 130 с.

Запорожская область в годы Великой Отечественной войны, 1941–1945: Сборник документов. – Запорожье: Запорожскиздат, 1959. – 363 с.

Ланг Й. фон. Протоколы Эйхмана: Магнитофонные записи допросов в Израиле / послесл. А. Лесса; пер. с нем. М. Черненко. – М.: Текст, 2002. – 284 с.

Латвия под игом нацистов: Сборник архивных документов. – М.: Европа, 2006. – 339 с.

Лубянка в дни битвы за Москву: По рассекреченным документам ФСБ РФ / Предисл. В.К. Виноградова, Ю.В. Сигачева. – М.: Звонница-МГ, 2002. – 479 с.

Лубянка. Сталин и НКВД-НКГБ-ГУКР «Смерш»: Документы. – М.: Материк, 2006. – 636 с.

Мы обвиняем: Документы и материалы. – Рига: Лиесма, 1967.– 304 с.

«Мы стали жертвой заблуждения» / Публ., пер. с нем. А. Якушевского // Источник. – 1995. – № 3. – С. 87–96; Родина. – 2005. – № 4. – С. 38–42.

Ни давности, ни забвения…: По материалам Нюрнбергского процесса/ Предисл. Л.Н. Смирнова; послесл. М.Ю. Рагинского. – М.: Юридическая литература, 1983. – 400 с.

Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками: Сборник материалов. – М.: Госюрлитиздат, 1957–1961. – Т. 1–7.

Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. – М.: Юридическая литература, 1987–1999. – Т. 1–8.

Обзор мероприятий германских властей на временно оккупированной территории, подготовленный на основе трофейных документов, иностранной печати и агентурных материалов, поступивших с июня 1941 г. по март 1943 г. // Тепцов Н.В. «Зеленая папка» Геринга: Документальное свидетельство об экономической политике завоевателей России. – М.: Проект «Лубянка», 2005. – С. 16– 94.

«Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки / Предисл. Н. Абина, В. Христофорова. – М.: Московские учебники, 2003. – 477 с.

Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне: Сборник документов. – М.: Книга и бизнес; Русь, 1995–2003. – Т. 1–3.