— Да? А я нет! — отрезала она, вытряхивая из сумки все, что там еще оставалось. — Ну-ка, несчастный развратник, давай ешь!
— Славно прогулялись, правда! — возбужденно говорила Джейми, входя вместе с Марти в свою квартиру. — Как-нибудь еще раз выберемся туда же, хорошо?
Он опустил сумку на пол.
— Знаешь, у меня есть кое-какие планы на самое ближайшее время, — сказал он, захлопывая дверь.
— Правда? — Она повернулась к нему с понимающим видом. — Что же пришло тебе в голову, мистер Распутный телеведущий?
В глазах его вспыхнуло желание.
— Можно подумать, что ты до сих пор не знаешь, — мрачно ответил он.
— Ну… кажется, знаю, — произнесла она едва слышно, слегка кивнув головой.
— Я терпеливо ждал, — произнес он, медленно приближаясь к ней, — я не торопил тебя. — Он подошел совсем близко. — Сколько месяцев, Джейми! Я сдержал свое слово…
Джейми протянула к нему руки.
— Да перестань ты разыгрывать благовоспитанного джентльмена, иди ко мне скорее, балда несчастный!
В следующую секунду они уже сжимали друг друга в объятиях. Его жадный, требовательный рот приник в темноте к ее губам, он прижимал ее к себе все крепче. Почувствовав сумасшедшее биение его сердца — или это стучало ее собственное? — она исполнилась каким-то странным внутренним восторгом, незнакомым ей раньше, а тем временем его нежные руки скользили по ее спине, все ниже и откровеннее, бедра прижимались к ее бедрам со все большей страстью, желание жгло огнем обоих. Он хотел подхватить ее на руки, но она остановила его.
— Я пока еще могу ходить, — прошептала она и, обняв его, повела в спальню. Расстегнув вишневую блузку, она сбросила ее прямо на пол, затем, небрежно откинув одеяло и присев на край постели, сняла все остальное. Марти в нетерпении кидал свою одежду на кресло.
Естественность и непосредственность, с которой она обнажалась — без ложной скромности, без напускной стыдливости, обезоруживала и покоряла.
Она стояла перед ним совершенно нагая — прекрасно сложенная женщина, Полная желания, готовая идти навстречу его любви. Наконец они соединились, он целовал ее с неистовостью многомесячного воздержания, и она отвечала с необыкновенной жадностью, которую трудно было предположить в столь невозмутимой особе. Они сжимали друг друга в объятиях, обменивались нетерпеливыми поцелуями, сплетаясь руками и ногами, дрожа от нежности и страсти.
— Иди ко мне, — прошептал Марти, легко прикасаясь губами к нежной коже ее лица. — Не хочу, чтобы когда-нибудь настало утро.
— Я совсем не такая упрямица, как обо мне говорят, — нежно говорила Джейми, целуя его в глаза после каждого слова. — И уж во всяком случае, любовь моя, я никогда не отказываю себе в том, чего мне так хочется. Вот как сейчас. — Она запустила пальцы ему в волосы, а он положил голову ей на грудь, прикоснулся кончиком языка к ее соскам, — сначала к одному, потом к другому, и она непроизвольно задрожала от наслаждения. Приподнявшись, она призывно приблизила грудь к его лицу, и он принялся целовать ее, сначала нежно, потом все более страстно. Насытившись, он перевернулся на спину. Она продолжала исступленно целовать его — лоб, нос, губы, подбородок, шею, и вдруг шлепнула его. Он удивленно приподнялся.
— Еще? — спросил он, сладострастно улыбаясь.
— Мммм… умираю, — простонала она, откидывая длинные пряди волос.
Он издал торжествующий звук.
— Ничего, мы удовлетворим твою ненасытность, — почти прорычал он, направляя ее голову к огромному члену, пульсирующему от желания. — Это насытит нас обоих.
Улыбаясь, Джейми принялась ласкать его языком и губами, целуя, посасывая и покусывая. Потом она внезапно привстала и, почувствовав соитие, оба не сдержали крика от пронизавшего их тела оргазма.
Она легла ему на грудь, обняла за шею. Глаза их встретились — оба взмокли и прерывисто дышали.
— Ты очень спешишь. — Марти дотронулся кончиком пальца до ее нижней губы. — Лично я намереваюсь провести сегодня бессонную ночь.
Джейми посмотрела на него влюбленным взглядом.
— Учту.
До знакомства с Марти Джейми нравилось заниматься сексом, но она никогда не позволяла себе заходить дальше чисто физического влечения к партнеру. Лучше уж так, рассуждала она, слишком живо в ней было ощущение боли, которую она испытала после самоубийства матери, и беспомощности и отчаяния, после неожиданного исчезновения отца, которого она боготворила. Ей всегда казалось, что если мать и вправду хотела ее и любила, ей незачем было уходить из жизни. И хотя все последние восемнадцать лет она только и делала, что убеждала себя в том, что отца вынудили исчезнуть из ее жизни непреодолимые обстоятельства, она все равно чувствовала себя покинутой. Ведь по сути дела он бросил меня, мрачно ставила она точку в своих рассуждениях. Как ни крути, а бросил.
Память об этом накладывала отпечаток на все ее взаимоотношения с людьми. Иногда она флиртовала, удовлетворяла свои потребности, когда становилось невмоготу, но никогда она не позволяла себе роскоши глубокой привязанности. До появления Марти она осаживала своих незадачливых поклонников без колебаний, но Марти… Великолепный, страстный, нежный Марти, с потрясающим чувством юмора и подлинной отвагой — перед ним она не устояла. Она влюбилась, не отдавая себе отчета, что назад пути нет. Но она не просто полюбила его — она ему доверяла! Ни с одним мужчиной она не чувствовала себя так спокойно, как за каменной стеной. «Боже мой, какое сладостное чувство! — восхищалась про себя Джейми. — Я давным-давно забыла, как это бывает!»
Она накрыла маленький столик в «столовой», занимавшей в гостиной угол, вынула кружевную скатерть, доставшуюся ей от покойной бабушки, серебро и фарфор, которые купила на аукционе в Коннектикуте. Убедившись, что стол в полном порядке, она отправилась на кухню проверить цыпленка. Дома они, как правило, не ужинали, хотя почти каждую ночь проводили вместе, — у нее или у него. Но сегодня ей хотелось, чтобы все было по-другому. Сегодня она хотела провести с ним наедине весь вечер. Завтра она улетала в командировку в Чили, и поэтому этот вечер казался ей особенным.
Она пошла в спальню переодеться — надела темно-зеленую, как хвойный лес, шелковую блузку с широким отложным воротником и черные шелковые брюки. К украшениям, которые она носила обычно, добавила подвеску — тяжелый золотой самородок в простой оправе и широкий золотой браслет. Подкрасившись совсем чуть-чуть, она распустила тяжелую копну своих переливающихся рыже-каштановых волос по плечам, как это нравилось Марти, и не без удовольствия посмотрела на свое отражение в зеркале.
Марти был, как всегда, точен.
— Я не опоздал? — спросил он, ровно в половине восьмого появляясь в дверях ее квартиры с бутылкой вина и цветами в шуршащей зеленой бумаге.
— Как раз вовремя, мистер Новости! — Джейми радостно чмокнула его в щеку. — Двадцатисекундная готовность! — И она унесла его подношения в кухню.
Брови его удивленно взлетели.
— Разве у тебя есть видеокамера?
Она вернулась, загадочно улыбаясь:
— В спальне.
Он хмыкнул.
— Бесстыдница, — сказал он, заключая ее в свои объятия. — Но я всегда был в душе эксгибиционистом, знаешь?
Руки ее сомкнулись у него на спине.
