Он тяжело болел и в конце концов умер».
— Прошу прощения, — посмотрев на нее, сказал Джек.
Взглянув на него, она опустила глаза на свои пальцы, все еще лежавшие на клавиатуре. В коридоре старые часы пробили восемь раз. Джек вздрогнул, а она нет. В ее мире царило молчание.
— Дэвид тогда еще не родился? — спросил Джек.
«Он родился через три месяца после того, как Дин умер», — печально улыбнувшись, напечатала она.
Джек задумчиво потер верхнюю губу. Жить всю жизнь одному, конечно, плохо, но есть вещи и похуже. Например, потерять отца вашего ребенка еще до его рождения. Он хотел было спросить, стала.бы она рожать Дэвида, если бы знала, что скоро окажется вдовой, но не спросил. Он и так знал ответ.
Она в любом случае его родила бы.
«Делрей заново построил свою жизнь, — напечатала Анна. — Я не хочу, чтобы он снова страдал».
— Вы придаете моей персоне слишком большое значение, Анна. Из-за меня никто не будет страдать.
Он не успел еще договорить, как она уже покачала головой.
«Вашей вины тут нет. Дэвиду нужен отец. А Делрею сын». — Она пожала плечами. Джек не стал напоминать о том, что со смертью Дина и сама Анна лишилась мужа. Может быть, какой-то мужчина заполнил эту пустоту в ее жизни?
— Дэвид похож на Дина? — вместо этого спросил он.
Она вытянула руку ладонью вниз и помахала ею из стороны в сторону. Затем встала и сняла с полки переплетенный в кожу фотоальбом.
На первой фотографии были изображены Анна и Дин в день их свадьбы. Одетая в традиционное подвенечное платье, с вуалью на голове, невеста сияла. Дин, коренастый, физически крепкий молодой человек с открытым лицом, похожим на лицо Делрея, широко улыбался — возможно, потому, что был по уши влюблен.
— У вас у обоих счастливый вид, — перевернув страницу альбома, сказал Джек.
Она энергично закивала.
Несколько фотографий были сняты на морском берегу.
— Медовый месяц? — поинтересовался Джек. Она снова кивнула. Вот они сняты вместе, что-то пьют из бумажных стаканчиков. Вот Дин в позе культуриста. Вот Анна, одетая в бикини, в позе обнаженной фотомодели.
Склонив голову, Джек внимательно посмотрел на фотографию, затем поднял взгляд на Анну и усмехнулся. Она покраснела и отвела глаза. Джек засмеялся.
Перелистывая альбом, он наткнулся на снимки, резко отличавшиеся от предыдущих. Это была серия черно-белых фотографий размером восемь на десять.
На первом снимке был изображен Дин Корбетт, сидевший возле открытого окна и смотревший вдаль.
Улыбка его исчезла, Дин выглядел постаревшим, задумчивым и очень печальным.
'Муж был болен, — напечатала Анна. — Он как раз собирался ложиться в больницу. — И добавила:
— В последний раз'.
Снимок красноречиво свидетельствовал: Дин Корбетт прекрасно понимал, что умирает, оставляя на этом свете красавицу жену и неродившегося ребенка.
Бедняга, подумал Джек. Он знал, что теряет, умирая молодым. Сам Джек не мог решить, что лучше — иметь что-то для тебя дорогое и потом его потерять или вовсе его не иметь. Шекспир высказывал по этому вопросу свое мнение, но Джек был с ним не очень-то согласен. Если бы классик мог видеть фотографию Дина Корбетта, он, вероятно, написал бы по-другому.
В это время Анна наблюдала за его реакцией.
— Печально, — промолвил Джек. — Тем не менее это замечательный портрет. Можно точно сказать, что он чувствует.
И он перевернул страницу. Новая фотография произвела на него еще более сильное впечатление. У Джека перехватило дыхание.
При съемке фотограф поставил слишком большую выдержку, и снимок оказался чересчур контрастным, но это только усиливало производимый эффект. Впрочем, захватывающим был и сам сюжет.
На заднем плане сияло ослепительно белое небо, передний же план был угольно-черным. Там, где они сходились, виднелась изгородь из колючей проволоки, очень похожая на ту, которую Джек в первый день помогал чинить Делрею. Грубо сделанные столбы стояли неровно, один из завитков проволоки угрожающе свешивался вниз. Эти шероховатости, однако, не портили общей картины. Они придавали изгороди своего рода индивидуальность, свидетельствуя о том, что она простояла здесь уже много лет.
Однако изгородь служила лишь фоном. Перед ней стояла женщина, привалившись к одному из столбов и заложив руки за спину. Лицо было повернуто в сторону, яркое солнце отбрасывало резкие тени на хрупкие очертания ключиц.
Ветер разметал волосы женщины по лицу, не давая возможности его разглядеть. Тот же ветер — очевидно, он был очень сильным — прижал платье к ее телу, обрисовав его контуры так идеально, как будто незнакомка была вовсе без одежды.
Маленькие упругие груди дерзко торчали кверху, между бедер соблазнительно проступал темный треугольник.
В целом фотография выглядела крайне сексуально. Не в силах сдержать себя, Джек тихо выругался.
Анна вырвала у него альбом и встала, чтобы положить его на место.
— Эй, подождите! — сказал Джек. — Кто это? Неужели вы?
Сообразив, что разговаривает с ее спиной, он замолчал.
Когда Анна повернулась, он повторил свои вопросы, но она проигнорировала их и демонстративно занялась компьютером.
Джек решительно взял ее за руку.
— Это вы?
Она указала на часы, сложила руки вместе и поднесла их к склоненной набок голове.
— Пора спать, — с досадой произнес Джек. — Это удобный повод, чтобы уйти от вопросов насчет той женщины на фотографии. Которую я надеюсь сегодня увидеть в неприличных снах.
Как и ожидал Джек, на эти слова она никак не отреагировала. После того как они вместе вышли из кабинета, она провела его обратно до дверей и отошла в сторону, поджидая, когда он выйдет наружу. Джек переступил через порог, но, прежде чем Анна успела закрыть дверь, сказал:
— Я почти забыл, зачем мы встречались. Вы не хотите, чтобы Дэвид учил меня языку жестов, верно? Она кивнула.
— Потому что это ваш тайный язык? Если люди не могут понять, что вы говорите, вы чувствуете свое превосходство. Вам нравится помыкать окружающими под предлогом того, что вы глухая.
Она отчаянно замотала головой и принялась изображать какие-то знаки — очевидно, некие нелестные для Джека эпитеты.
— Да, я так и знал, — тихо сказал он. — Хорошо, я не буду просить Дэвида учить меня языку жестов, потому что не хочу, чтобы у него из-за меня были неприятности.
Анна удовлетворенно прикрыла глаза, считая, что одержала победу.
Однако в тот момент, когда она собралась закрыть дверь, Джек слегка постучал каблуком по полу веранды и абсолютно точно изобразил:
— Спокойной ночи, Анна.
