— Майрон, что ты сделал с деньгами?
— Они в багажнике.
— А где машина?
— Сам знаешь, Карл.
— В том самом месте, где я ее оставил?
— Ага.
— А твои пистолеты?
Майрон ответил ему бессмысленным взглядом.
— Твои пистолеты, твои пистолеты! — закричал на него Карл.
Майрон чуть не плакал.
— Должно быть, я их потерял.
И снова Карл почувствовал почти непреодолимое желание убить его голыми руками. Все оружие, за исключением своего пистолета, он оставил с Майроном, не желая идти нагруженным, чтобы какой-нибудь назойливый тип не предложил его подбросить. Теперь у него остался только один вшивый пистолет с несколькими патронами — и все по вине Майрона.
Кипя от гнева, он все же постарался подавить его, чтобы узнать, что произошло.
— Расскажи мне, что случилось, Майрон.
Дебил снова заулыбался.
— Я застрелил…
— Кого?
— Копа. Он подошел к машине. Ты мне велел стрелять в каждого, кто подойдет к машине.
— Ты молодец, Майрон.
— Я снес ему голову из дробовика.
Ребенок снова стал хныкать. Его вой все больше раздражал Карла, и он уже хотел припугнуть его, чтобы тот замолчал, но решил, что сначала надо выяснить, как Майрон получил пулю в плечо и длинную царапину над правым ухом.
Причем это надо сделать поделикатнее. Если он будет давить на Майрона, тот еще больше запутается и тогда вообще ничего из него не вытянешь.
— Кто в тебя стрелял, Майрон?
— Коп.
— Тот, которого ты застрелил?
— Нет, другой.
Карл нервно сглотнул.
— Значит, их было двое.
— Ага, Карл. Один оставался в машине. Когда я застрелил первого, тот, что в машине, вышел и начал в меня стрелять. — Повернув голову, он посмотрел на раненое плечо. — Очень болит.
— Мы потом найдем для тебя лекарство. Что случилось со вторым копом? Он тоже мертв?
— Наверно. Я его застрелил.
— Ты застрелил его, но не знаешь, умер он или нет? Ты не проверил? Ты ушел, не убедившись, что они оба мертвы?
— Он кричал, — неуверенно ответил Майрон.
— Значит, кричал, — схватившись за голову, сказал Карл. — И ты оставил там деньги.
— Я испугался, Карл. У меня болела рука. Я пошел тебя искать. Извини, что я забыл про деньги. Ты сердишься на меня, Карл?
— Заткнись! — крикнул Карл. — Заткни хлебальник и дай мне подумать!
Это серьезный прокол. Что теперь делать?
Можно забыть о мести, сейчас же уйти и вернуться к машине, к деньгам. Но что, если кто-нибудь будет проезжать мимо и найдет убитых копов? Или одного убитого копа? Второй мог остаться в живых. С одним револьвером в любой перестрелке его могут смертельно ранить или убить. Это не решение.
Кроме того, вряд ли можно доверить Майрону держать оборону даже на то время, какое нужно, чтобы Карл мог просто улизнуть. Майрон ведь полный кретин. Как только Карл уйдет, этот парень — работник или кто он там — сразу же разделается с Майроном. У него хватит на это смекалки. Он перехитрит Майрона только так. А потом бросится за Карлом и вызовет копов или еще как-нибудь ему помешает.
Если они с Майроном здесь всех перестреляют, то могут вернуться к машине вместе, но лишь Господь Бог знает, что их там ждет, — вооружен из них только один.
А если они здесь всех убьют, то у них не будет заложников, чтобы торговаться.
Боже, что делать?
«Думай, Карл, думай. Ведь это у тебя хорошо получается».
Правда, в такой переплет он еще никогда не попадал. Может быть, Сесил мог бы что-нибудь тут придумать. Но Сесила нет.
Карл его убил.
Нет, лучше не вспоминать об этом, потому что тогда начинают плавиться мозги.
Но как можно о чем-то думать, когда ребенок все время хнычет? Это кого угодно сведет с ума. В припадке раздражения он круто развернулся и направил пистолет на плачущее дитя.
— Убит полицейский!
Эззи был так погружен в свои мысли, что эти слова не сразу дошли до его сознания. Но спустя несколько секунд он рывком выпрямился на сиденье и прибавил громкость.
— Убит полицейский!
Эззи взял в руки микрофон.
— Это Би-Си-четыре. Кто говорит?
Высокочастотные радиостанции стали применяться в округе несколько лет назад. Хотя в некоторых случаях использовался десятичный код, в основном сообщения передавались голосом.
Каждое подразделение обозначалось определенным сочетанием букв и цифр.
Вместо ответа раздался тихий стон, поэтому Эззи повторил свой вопрос погромче, более настойчивым тоном:
— Ты меня слышишь?
— Кажется, Джим убит.
Эззи поспешно сделал несколько умозаключений. Кроме Джима Кларка, в управлении нет другого Джима. Его напарником был относительно новый человек, почти мальчик, по имени Стив Джонс. Он явно в смятении, возможно, ранен и очень испуган.
— Стив, это ты? — спокойно спросил Эззи. Снова стон, но на этот раз он прозвучал утвердительно.
— Эззи! — раздался в динамике чей-то голос. — Эззи Хардж!
— Выруби проклятое радио, чтобы я мог поговорить с этим ребенком! — рявкнул Эззи на вклинившегося в разговор диспетчера.
— Где ты находишься?
— Окружная дорога номер четырнадцать-двадцать, — нетерпеливо ответил он. — Направляюсь к востоку. Освободи эфир.
— Джим выходил на связь несколько минут назад, — сообщил голос. — Сказал, что находится в сорок шестом квадрате на дороге четырнадцать-двадцать к югу от Речного шоссе. Они собирались остановиться, чтобы проверить, что случилось. Серая «хочда-сивик». Техасские номера «Гарри Гэри Роджер пять-пять-три».
— Я в квадрате десять-четыре, — сказал Эззи. — Я практически на месте.
— Эззи, ты не…
— Стив Джонс! — перебив его, позвал Эззи. — Слушай, сынок, я еду. Держись, слышишь?
Ответа не последовало. Выругавшись, Эззи придавил к полу акселератор и проскочил стоп-сигнал на пересечении шоссе штата с Речным шоссе. Через несколько секунд он заметил машину управления шерифа, стоявшую возле серой «хонды». Обе двери патрульной машины были распахнуты настежь. О
