убедительности.
— Благодарю вас. — Кит велела Девину подозвать следующую.
Девушки вели себя по-разному: одни проявляли враждебность, другие обижались, некоторые глупо хихикали, — и все это было не то. Она ждала, что хоть одна из них окажется такой, как надо. Правда, что значит «как надо», она и сама не знала. Наконец у нее иссякло терпение:
— Это все?
— Не совсем, — поспешно отозвался Девин. — Есть еще две — их отобрал сам Брендан, сейчас он с ними разбирается.
Кит удивленно обернулась:
— Что-то я не поняла…
— Я говорю, Брендан…
— Я слышала, Девин. Но как он вообще очутился в Нью-Йорке?
— Видимо, — осторожно ответил молодой человек, — он решил, что может оказать кое-какую помощь.
— Видимо? А Скотт об этом знает?
— Разве Джей ничего тебе не сказал? Он клялся, что скажет! — испуганно лепетал Девин.
— Где Брендан? — грозно спросила Кит.
— В соседней комнате. Позвать?
Кит покрутила серьгу. С момента разрыва она ни разу не оставалась с Бренданом наедине: рядом всегда находился Скотт.
Почему он ее не предупредил? Она вспомнила утренний телефонный разговор. Не исключено, что Скотт попытался…
Девин тем временем с трудом удерживал оборону.
— Скажите, сколько еще времени мне ждать? У меня есть другие предложения! — наседала то одна, то другая девица.
— Леди, считайте, что ваше ожидание кончилось, — пришла на помощь Девину Кит. — Можете быть свободны, все.
Идем, Девин, посмотрим, как идут дела по соседству.
При появлении Кит рыжая девушка с косичками подняла на нее испуганные глаза, однако Брендан, сидевший напротив нее верхом на стуле, остался невозмутим. Кит молча села у стены.
Знакомый голос наполнял комнату, падая на нее, как густой снег, лишая сил. Она закрыла глаза и только каким-то шестым чувством ощущала, что Брендан подходит все ближе и ближе. Вскочив, Кит поспешно утерла непрошеные слезы.
— Послушай, Кит…
— Какого черта тебе здесь надо? — Голос ее упал до хриплого шепота.
— Я пытаюсь помочь тебе с Лейси. — Брендан улыбнулся и пригладил усы. — Столько возни, словно речь идет о новой Скарлетт О'Хара. Может, лучше поискать среди уже известных молодых актрис?
— Это Скотт придумал? — Кит уперлась взглядом ему в кадык. — Ты не должен был приезжать — я как-нибудь сама разберусь. Тебе надо быть в Лос-Анджелесе, работать, а не…
Мы и так отстаем от графика, а ты еще имеешь нахальство заявляться сюда — насколько я понимаю, за счет «Горизонта», и изображать из себя специалиста по подбору актрис! Я думала, что могу доверять твоему профессионализму: ты будешь делать свое дело и не лезть в мои. Выходит, я в тебе ошиблась. — Кит вскочила и подошла к Брендану вплотную, предусмотрительно спрятав руки в карманы, чтобы он не видел ее крепко сжатых кулаков. — Скотт тоже хорош — что на него нашло? Боюсь, как бы у него снова не начался бесплодный период, когда он только и делал, что отправлял людей на задания и волновался, вернутся ли они живыми.
Брендан схватил Кит за плечи и, крепко сжав их, заставил ее умолкнуть.
— Господи, Кит, ты вся дрожишь! Ну-ка сядь.
— Я в порядке. — Она не узнала собственный голос. — И вообще, я лучше постою.
— Да что с тобой, милая?
— Я тебе не «милая». Будь добр, убери руки!
Он повиновался и печально поглядел на нее. При люминесцентном освещении морщины на его лице казались глубже, чем обычно.
— Ты на меня сердишься? Прошу тебя, поверь: все, чего я хотел, — это быть с тобой…
Кит отвернулась — она не хотела видеть его, но ей отнюдь не стало лучше, когда она убедилась, что обе девушки вовсю таращат на них глаза.
— Может, мне уйти? Черт, конечно, я не должен был приезжать. Просто нам не место в одном полушарии, и мне следует убраться куда-нибудь в Катманду…
— Хочешь, чтобы я тебя пожалела? — Кит предостерегающе подняла палец. — Не разыгрывай передо мной сцен! Тебе вообще не идет роль отвергнутого… — От собственных слов Кит хотелось провалиться сквозь землю.
— Господи, только не плачь! Боже, вот уж не думал, что все этим кончится!
Кит ударила его по щеке; одна из девушек взвизгнула. Брендан даже не попытался защититься — он лишь ошарашенно смотрел на нее.
Бросившись вон из комнаты. Кит пробежала мимо Девина, девушек, секретарши, напрасно протягивавшей ей веер записок. Лишь на улице она остановилась и взяла такси.
Дома, в Пасифик-Палисэйдс, Кит находила простое и действенное утешение: каждый день она плавала в проливе Санта-Барбара. Вернувшись с работы, она немедленно переодевалась в купальник — обычно черный, закрытый, — надевала резиновые шлепанцы и первую попавшуюся рубашку, хватала выгоревшую шляпу, бросала на столик под зеркалом очки. Десять деревянных ступенек вниз — площадка, еще десять ступенек — и ее качал на себе Тихий океан.
Первым делом она проплывала по прямой пятьдесят ярдов, потом плыла параллельно пляжу на север. Гребок, еще один — вдох, гребок, еще один — выдох. Плывя, она выбирала на берегу ориентиры: дом с башенкой, уткнувшийся в песок катамаран с трепещущим на ветру светло-голубым парусом, коттедж, заросший бугенвиллеями, стеклянный куб — обитель араба-плейбоя и его трех жен. В двух с половиной милях начиналась бухта с общественным пляжем. Пляж обычно бывал заполнен до отказа только поздней весной и летом — в это время на автомобильной стоянке не оставалось свободного места, песка не было видно под зонтиками, а отмели кишели купальщиками.
Спасатели привыкли к Кит и всегда приветственно махали и свистели ей, когда она проплывала мимо. В такие мгновения Кит казалась себе русалкой. Ей чудилось, что она перестает дышать носом и черпает силу не в воздухе, а в воде.
Закат обычно заставал Кит в воде. Она скользила по искрящейся поверхности, доверившись течению, погружала в воду лицо, открывала глаза и разглядывала тянущиеся в глубину трепещущие солнечные лучи.
В прошлом году, ранней весной, ее близорукий взгляд нашарил на пустой стоянке красный ромбик.
Сначала она решила, что это автомобиль с влюбленной парочкой, правильно рассудившей, что безлюдная стоянка — лучшее из укрытий. Однако по прошествии нескольких дней Кит убедилась, что это вовсе не влюбленные, а одинокий мужчина — любитель наблюдать за птицами, китами, закатом — да мало ли за чем еще. День за днем, доплывая до бухты, она видела, как красная машина заезжает на стоянку у пляжа. Кем бы ни был сидевший в ней человек, чем бы ни занимался, Кит уже предвкушала его очередное появление следующим вечером.
Когда до нее наконец дошло, что он наблюдает не за китами и птицами, а за ней, она испытала странное удовлетворение.
Он сидел на багажнике, поставив ноги на бампер, и на этот раз Кит не испугалась, как привыкла пугаться, когда, раздеваясь в спальне, вдруг представляла, что за ней подглядывают в окно.
Этот наблюдатель не вызывал у нее раздражения: казалось, он присматривает за ней, заботясь о ее безопасности. На обратном пути она обычно замечала, что он уже уехал, и остро чувствовала одиночество: океан тут же становился холодным и пугающе огромным.
Той же весной Кит посетила съемочную площадку «Последнего шанса». Шла первая неделя съемок.
