снисходительность и едва прикрытое презрение. В ее глазах не было ни малейшего признака того благоговения, которое обычно испытывали женщины во время знакомства с ним. Более того, в них не было даже привычной теплоты, не говоря уже о признании его бесспорного превосходства.
Они уселись за стол и приступили к переговорам. Ева говорила настолько профессионально и взвешенно, что у него невольно зародилось подозрение, что она занимается данным предметом всю свою жизнь. У нее был хорошо поставленный голос с превосходной модуляцией, а жесты были сдержанными и абсолютно уместными, что само по себе говорило о многом. Ее речь была проста и доходчива, хотя говорила она об очень сложных вещах.
Кэсси молча наблюдала за ней и не узнавала свою подругу. В юности она была очень красивой, и многие студенты Оксфорда приударяли за ней. Но сейчас она выглядела совсем по-другому. Нельзя сказать, что ее красота полностью исчезла. Нет. Она просто преобразовалась в совершенно другое качество, стала более умудренной, более рафинированной, что ли. Кэсси не могла не заметить, как Ева смотрела на Фрейзера. В ее взгляде было что-то странное, необъяснимое, но потом все это неожиданно исчезло, уступив место чисто деловому отношению к собеседнику. Она растерянно смотрела то на Еву, то на Фрейзера, отметив про себя, что между ними существует какая-то напряженность, если не сказать больше. Пока Ева говорила, Фрейзер всем корпусом подался вперед, не спуская с нее глаз, словно хотел загипнотизировать неожиданную гостью.
Ричардсон и Кэсси тоже сидели молча, пока Ева вкратце пересказывала свою романтическую историю.
— На Ванкуверской фондовой бирже зарегистрирована компания под названием «Джиниус». Мне принадлежат десять процентов акций, американскому геологу Грейнджеру Макадаму — пятнадцать. Остальные акции распределены между многочисленным количеством мелких держателей. Этой компании принадлежит небольшой участок земли на севере Вьетнама. Пробы почвы показали, что там может находиться кимберлитовая трубка со значительным содержанием природных алмазов. В мире сейчас насчитывается около двух с половиной тысяч кимберлитовых трубок, и с каждым годом их находят все меньше и меньше. Только одна трубка из десяти содержит в себе алмазы, а минимальное их количество, необходимое для эффективной и прибыльной добычи, содержится лишь в одной из ста. Это означает, что во всем мире шахтами оборудованы лишь около тридцати кимберлитовых трубок, а ныне действующих и того меньше — всего восемь шахт. Для того чтобы наладить добычу алмазов во Вьетнаме, нам требуются инвестиции общей суммой около трехсот миллионов фунтов стерлингов. Экономическая эффективность одной такой трубки даже при условии, что средняя добыча алмазов будет равна пятидесяти каратам — что- то около восьми граммов на каждые сто тонн породы, составит приблизительно два миллиарда фунтов за пятнадцать — двадцать лет бесперебойной работы. А такие трубки, как показывает опыт, никогда не бывают одинарными. Они выходят на поверхность целым пучком и именно там, где верхние слои земной коры слегка сдвинуты или разрушены. Если найдена одна трубка, то велика вероятность того, что будут найдены еще несколько. Нам кажется, что одну трубку мы уже нашли. Сейчас нам нужны деньги, чтобы закончить все исследования и рассчитать экономическую эффективность добычи алмазов в этом районе. Для начала достаточно вложить от пятнадцати до двадцати миллионов фунтов, а если результаты окажутся положительными, то понадобится еще около двухсот пятидесяти миллионов, чтобы построить мощную шахту, оснащенную самым современным оборудованием.
Ева остановилась, устало откинулась на спинку стула и выжидательно посмотрела на Фрейзера. Тот молчал, насмешливо глядя ей в глаза. Обычно женщины поеживались от столь пронзительного взгляда и чувствовали себя не в своей тарелке, но Ева спокойно выдержала его, не подавая никаких признаков растерянности или беспокойства.
— А почему вы так уверены, что там действительно есть алмазы? — спросил он после непродолжительной паузы.
— Об этом говорят результаты исследований.
— Результаты можно трактовать по-разному.
— А как, по-вашему, можно трактовать вот это? — Она порылась во внутреннем кармане жакета, что- то вынула оттуда и протянула Фрейзеру на раскрытой ладони. В дневном свете ярко блеснул необработанный алмаз величиной примерно в четыре карата. Его завораживающая красота поражала таинственностью и загадочностью. В этом прозрачном камне таилась какая-то неведомая сила, приковавшая к себе четыре пары глаз. Фрейзер медленно взял голубоватый самородок из ладони Евы, повертел его в руках и зачем-то потер пальцами, как будто желая удостовериться в его подлинности.
Кэсси и Ричардсон заметно напряглись и затаив дыхание разглядывали редкий камень.
— Вы нашли его на том самом участке? — взволнованно спросил Ричардсон.
— Да, именно там. — Голос Евы был спокойным. — Есть все основания полагать, что найдем еще больше.
— Кому еще об этом известно? — выпалил Ричардсон.
— Почти никому.
— А на Ванкуверской бирже знают об этом? — поинтересовался Фрейзер.
— Нет, — отрезала Ева, уловив потаенный смысл его вопроса.
— Значит, если они узнают, то цена акций резко подскочит?
— Еще бы.
— А разве вы не должны уведомлять биржу о подобных находках? — продолжал допытываться Ричардсон.
— Согласно правилам, мы обязаны сделать это «своевременно», — уточнила Ева. — И я непременно сделаю это в скором будущем.
— А до той поры мы все обладаем чрезвычайно ценной и надежно скрытой от посторонних информацией, — резонно заметила Кэсси.
Ответа не последовало. Все молчали. Кэсси нервно заерзала на месте и огляделась. Ева сидела спокойно, поглядывая на всех каким-то бесстрастным, почти отсутствующим взглядом. На какое-то мгновение глаза женщин встретились. Они многозначительно улыбнулись друг другу, не проронив ни слова.
Фрейзер продолжал изучать алмаз, а потом вздохнул и вернул его Еве.
— Неописуемо красив, — сдержанно прокомментировал он и снова вздохнул.
Ева спрятала камень во внутренний карман.
— Могу лишь повторить, что нисколько не сомневаюсь в наличии большого количества алмазов на нашем участке. Я в этом абсолютно уверена.
— Как, впрочем, и в том, что стоимость акций вашей компании самым серьезным образом занижена, — добавил Ричардсон.
— И в этом тоже, — согласилась Ева.
— Но у нас есть одна проблема, — продолжал Ричардсон. — Мы все оказались посвященными в эту тайну, а между тем никакого конфиденциального соглашения между нашим банком и Роби Фрейзером пока нет. Думаю, что необходимо незамедлительно восполнить этот пробел. Я сейчас же отдам секретарше соответствующие распоряжения.
Фрейзер подавил желание зевнуть и подумал о том, что творилось бы в Гонконге, если бы подобная информация стала достоянием нескольких человек. Все бросились бы из зала к телефонам и стали бы лихорадочно набирать номера своих брокеров. Но ему сейчас некуда спешить. Он не был заинтересован в быстрых деньгах. Эту сделку надо хорошо обмозговать и не пороть горячку. Он сохранял невозмутимое спокойствие.
— Разумеется, Джон. Я подпишу любую бумагу, которую ты подготовишь. — По быстрому взгляду Ричардсона он понял, что его слова прозвучали слишком буднично и бесстрастно. — Точнее, чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше, — добавил он, желая исправить положение.
Ричардсон снял трубку и приказал секретарше отпечатать текст соглашения. После этого он погрузился в волнующие размышления. Многообещающее начало многообещающей сделки. Но почему же в таком случае он испытывает легкое чувство насилия над собой, как будто сдал противнику свои, казалось, прочные позиции? Ведь у него есть все основания радоваться успеху. А вместо этого какое-то странное ощущение болезненного азарта, которым обычно страдают хронические игроки в покер. Будучи
