совершенно диким, неуправляемым ребенком – А теперь?
– Бледная тень того, что было раньше.
– Что же такого дикого было в тебе, Лаки? – с неподдельным интересом поинтересовался Алекс.
– Да все, что обычно, – будничным голосом ответила она. – Сбегала из школы, трахалась с целым скопищем парней, пыталась прибрать к рукам отцовский бизнес, обещала отрезать хер одному из его инвесторов, если тот не выложит деньги, которые задолжал…
– Какая милая, непосредственная девочка, – сардонически хмыкнул Алекс.
– Можешь мне поверить: это подействовало. Когда угрожаешь кому-то, что отрежешь ему член, это срабатывает безотказно.
– А теперь ты командуешь студией. Замечательно!
– Знаешь, – задумчиво сказала Лаки, – Джино всегда учил меня: не спускай глаз со всех, кто тебя окружает, и вдвойне пристально следи за теми, кто окружает их. Иными словами, «не доверяй никому», – закончила она грубым низким голосом, пародируя отца. – Понятно?
– Похоже, у него есть голова на плечах.
– Да, – с грустью в голосе согласилась Лаки. – Да, что есть, то есть.
– Так что же тебя так тревожит?
– Ничего конкретно. Просто я нутром чувствую, что обязательно должна произойти какая-то пакость. И не спрашивай, какая и когда, почему – я сама не знаю. Не знаю даже почему мне так кажется.
Несколько минут они ехали в молчании. Потом Алекс сказал:
– Я и подумать не мог, что милые итальянские девочки трахаются направо и налево. Лаки добродушно рассмеялась.
– Ха-ха-ха… Каким же затворником ты жил!
– Я? – изумленно переспросил Алекс. Неужели она не читает газет и ничего не знает о его жизни?
Лаки помолчала и зажгла сигарету.
– Забавно, но из всего сказанного мною ты сделал только один вывод – что милые итальянские девочки не должны трахаться направо и налево. Хм-м-м… Неужели киношный хулиган и мистер Сама сексуальность на самом деле и вправду… как бы это сказать… ханжа!
– Ты что, свихнулась?
Лаки загадочно улыбнулась.
– Женские пересуды, сам знаешь. Хочешь знать, что о тебе говорят?
Алекс не смог сдержать любопытства и угодил прямо в ловушку.
– Что?
Женщина затянулась и выпустила упругую струю дыма прямо ему в лицо.
– Говорят, что ты – будто девственник в колледже. Никогда не даешь в рот.
– Иисусе!
– О, извини, – невинным тоном сказала она. – Я тебя шокирую?
Алекс был окончательно сбит с толку. Эта Лаки Сантанджело положительно ненормальна.
– Ты любишь говорить такие вещи, чтобы понаблюдать за реакцией собеседника? – спросил он.
– А разве не в этом вообще состоит суть всей нашей жизни?
Алекс молча рулил, мысленно пытаясь разобраться, что же представляет собой эта женщина.
– Может, съедем с шоссе на следующей развязке? – предложила она. – У нас не осталось ни капли «Маргариты».
Алекс не мог не признаться себе в том, что он заинтригован. Он и не думал, что Лаки может быть такой непредсказуемой. Вокруг нее витала аура силы, казалось, что она сможет справиться с любой ситуацией и неизменно окажется на высоте. Это нервировало его. Он не привык иметь дело с женщинами, которые излучали такую уверенность в себе.
До сего момента никто из них ни разу не упомянул о Ленни, и Алексу казалось, что эту тему затрагивать не стоит. Если Лаки захочет, она, без сомнения, сама о нем заговорит.
Он перестроился в крайний ряд и выехал на боковое ответвление. Местность здесь была пустынной – лишь бензоколонка, закусочная, где торговали гамбургерами, и сомнительного вида заведение, над которым мигала неоновая вывеска: «ГОЛЕНЬКИЕ ДЕВОЧКИ – ЖИВЬЕМ НА СЦЕНЕ».
Алекс притормозил.
– Мы – на задворках жизни. Похоже, как раз то, что нужно.
– Объясни мне, ради Бога, что означает «голенькие девочки живьем», – задумчиво нахмурившись, спросила Лаки. – Неужели где-то еще показывают мертвых голеньких девочек?
– Не по вкусу тебе такие места, а?
– Судя по всему, нам не из чего выбирать.
– Сама захотела, – пожал он плечами.
