– Я приехал к тебе ради делового разговора. Разве мог я подумать, что ты надерешься до чертиков!
– До чертиков? – с деланным возмущением переспросила Лаки. – Я абсолютно трезва. – Но, говоря это, она чувствовала, что ноги уже не слушаются ее.
– Да-да, конечно, – бормотал он, волоча ее к «порше». Уголком глаза он видел, что из бара вышел Джед с парочкой своих дружков – таких же хулиганов, как и сам. Алекс затолкал Лаки на пассажирское сиденье, наклонился и, открыв «бардачок», вытащил свой пистолет.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Собираюсь защищаться. Или ты – против?
– Спятил ты, что ли? Не станешь же ты стрелять в этого придурка только из-за того, что он ко мне приставал?
– Я вообще не собираюсь ни в кого стрелять. Нужно просто выиграть время, чтобы слинять отсюда.
– Джино учил меня никогда не вынимать оружие, кроме тех случаев, когда ты намерен его применить.
– Он учил тебя совершенно правильно, потому что, если эти засранцы только ко мне подойдут, я отстрелю им яйца.
Хотя появившийся на свет пистолет был что ни на есть всамделишным, Лаки все же не воспринимала намерений Алекса всерьез.
– Я так и вижу заголовки в газетах, – заговорила она, – «Арестованы владелица киностудии и киношник-хулиган». – Собственная шутка заставила ее зайтись от смеха.
Джед и его дружки топтались возле выхода. Может, они заметили блеск металла или просто передумали драться? Так или иначе, к великому облегчению Алекса, они не пошли дальше дверей. Это была удача, поскольку на самом деле он вовсе не собирался ни в кого стрелять.
Он мрачно думал, что Лаки его совсем не знает. Ей неизвестно, что во Вьетнаме ему приходилось убивать, причем не раз. Алекс старался избавиться от воспоминаний об этом, однако они регулярно непрошеными гостями являлись к нему в ночных кошмарах.
Он уселся за руль «порше», завел мотор, и машина рванулась с места.
– Позор, – вздохнула Лаки, не испытывая ни малейших угрызений совести. – Мне так хотелось поболтать с Умопомрачительной мисс Дэйзи!
«Эта женщина совершеннейшая психопатка, – думал Алекс, снова выруливая на скоростное шоссе. – Что я делаю рядом с ней? Она же еще более сумасшедшая, чем я!»
Они ехали уже пять минут, как вдруг Лаки сообразила, что оставила в баре сумочку.
– Обратно мы не вернемся, – твердо заявил Алекс. – Черта с два!
– Нет, вернемся, – упрямо возразила Лаки. – Там – все мои кредитные карточки, электронная записная книжка, водительские права… Все! Мы обязаны вернуться.
– Как же с тобой трудно, – ворчливо ответил Алекс.
– Мне об этом уже говорили.
Резко вывернув руль, он съехал с шоссе на боковое ответвление. Ему самому не верилось, что он и впрямь это делает.
– Послушай, – жестко сказал Алекс, не отрывая внимательного взгляда от дороги, – двигатель я глушить не стану. Ты останешься в машине, а я войду внутрь и заберу твою сумочку. Поняла?
– Только не бери с собой пистолет.
– Не указывай мне, что надо, а что не надо.
– Нет, это ты мне не указывай.
– Да-а, я чувствую, что время, когда мы вместе будем делать фильм, останется незабываемым…
– Да уж, можешь не сомневаться. Последнее слово должно было непременно остаться за ней.
Он остановил «порше» неподалеку от бара и вылез наружу. Несмотря на предупреждение Лаки, Алекс сунул пистолет сзади за пояс. Лучше быть готовым ко всему. Горячие головы из маленького городка – самая скверная публика.
В тот момент, когда он вошел, на сцене в поте лица трудилась еще одна стриптизерша, изо всех сил пытаясь привлечь к себе внимание «почтеннейшей публики». На сей раз это была китаянка. Хозяева заведения явно тяготели к разнообразию.
Алекс торопливо прошел к стойке бара.
– Моя спутница забыла здесь свою сумочку, – сказал он.
Сморщенный старый бармен сунул руку вниз и молча протянул ему сумочку Лаки.
– Нам тут неприятностей не нужно, – сварливо проговорил он. – Вы, из Лос-Анджелеса, лучше бы сюда не шастали. Со своими бабами и на красивых машинах.
– Не забывай, приятель, мы живем в свободной стране, – напомнил старику Алекс, зажав сумочку Лаки под мышкой и устремляясь к выходу.
«Порше» стоял на том же самом месте, где он его оставил. Вот только в нем не было Лаки.
Совершенно ошеломленный, Алекс стоял возле открытой дверцы. Он же велел ей оставаться в этой
