Ничего, Санто подождет. Наступит день, и об этом узнают все.
Склонившись над клавиатурой своего компьютера, Санто начал сочинять свое первое письмо к НЕЙ.
Он старался сосредоточиться изо всех сил, но в голову лезли совсем другие мысли.
Венера представлялась ему раздетой. Вот она, голая и доступная, облизывает свои пухлые губы и прыгает по сцене для него одного.
Когда она узнает, что готов предложить ей Санто… О, твою мать! Венера Мария станет самой счастливой крошкой на земле.
Господи! У него начиналась эрекция от одного того, что он пишет ей письмо.
Санто расстегнул «молнию» на штанах, зажал член в ладони и стал напряженно думать о ней. Что за баба! Через минуту он решил, что его правой руке сейчас найдется гораздо более достойное применение, чем тюкать по клавишам. А письмо… письмо подождет.
Глава 21
Шел уже одиннадцатый час, когда Алекс и Лаки подъехали к просторному приземистому зданию, где помещался стрип-зал и пул-бар «Армандо». Место здесь было таким же диким и глухим, как и то, где они побывали прежде.
– Еще одна элегантная дыра, – констатировала Лаки, взглянув на неоновые вывески. Одна из них – уже привычная – гласила: «ГОЛЕНЬКИЕ ДЕВОЧКИ – ЖИВЬЕМ НА СЦЕНЕ», вторая – более оригинальная: «ГОЛЫЕ, БЕДОВЫЕ, МЕДОВЫЕ ДЕВЧОНКИ! ОТПАД!!!»
– Ты уверена, что хочешь туда идти? – спросил Алекс, протискиваясь на забитую машинами автостоянку следом за желтым «шевроле» Дэйзи.
– Да, – ответила Лаки. У нее кружилась голова, и она была согласна на все. – Похоже, веселое местечко.
Алекс понял: теперь она ни за что не отступится. Кто угодно, любая другая женщина, но только не она, Лаки Сантанджело.
– Ну, ладно, пошли, – сказал он, останавливая «порше».
Когда они вышли из машины, Дэйзи уже поджидала их.
– Я должна идти через служебный вход, – недовольно пробормотала она. – В «Армандо»– драконовские правила. Где моя сотня?
– Ты что, не доверяешь мне? – спросила Лаки, подумав, что если уж эту бабу и называть каким-нибудь именем, то уж никак не Дэйзи .
– В моем деле никому нельзя верить, – уперев руки в бока, ответствовала негритянка.
Покопавшись в сумочке, Лаки вынула из бумажника стодолларовую банкноту и протянула ее стриптизерше.
– Скажите парню при входе, что вы – мои друзья, – сказала та. – И тогда получите самые плохие места. – В восторге от собственной шутки, она захохотала и поцокала прочь на своих высоченных каблуках.
– Лаки, – с тяжелым вздохом заговорил Алекс, – какого черта мы здесь делаем?
– Собираемся выпить, – ответила та, откинув назад свои длинные черные волосы.
– А как насчет того, чтобы поесть? Ты ведь у нас – бездонная бочка…
– Ха-ха.
Они вошли в «Армандо». Это заведение было раза в четыре больше, чем предыдущее, и так же забито народом. Вдоль одной из стен стояли в ряд три стола для игры в пул, несколько музыкантов наяривали собственную версию известной песни Лоретты Линн, а посередине зала тянулся длинный деревянный помост, на котором выкаблучивалась рыжеволосая стриптизерша. Этот своеобразный подиум был буквально облеплен рыгающими пивом «ковбоями»и разряженными а-ля Дикий Запад девицами.
– Хм-м-м… – протянула Лаки, ревниво оглядывая зал. – Похоже, заведение выдержано в духе вестернов и здесь принято плясать твист. Не желаешь размять ноги, дружок?
– С тобой все же что-то не в порядке, – сухо заметил Алекс.
– Почему? – спросила Лаки. Сама она чувствовала себя прекрасно.
– Ты – ненормальная.
– А что ты называешь нормальным? – легкомысленно спросила женщина, подумав про себя, что, хотя Алекс и строит из себя невесть что, он все же приятный мужик.
– Ну… – на мгновение задумался он. – Ты какая-то безудержная. Лаки расхохоталась.
– О-о, теперь ясно, – сквозь слезы проговорила она, – ты предпочитаешь тихих, покорных женщин, верно?
– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – пробурчал он.
Нет, Лаки не поняла, и, откровенно говоря, ее это не очень интересовало. Он находился здесь с определенной целью, и целью этой было – развлекать ее.
Господи! Почему мир вокруг нее вдруг начал вращаться? Нужно за что-нибудь ухватиться.
Свободных столиков не было, поэтому им снова пришлось взгромоздиться на табуреты возле стойки бара, втиснувшись между парочкой угрюмых ковбоев. Алекс сунул официантке двадцатку, сообщив, что ждет от нее известий, как только освободится первый же столик.
