убийца.
Заголовки кричали об его аресте, о суде за убийство собственного отца. Крошечная заметка сообщала о том, что после нескольких лет, проведенных в тюремной камере, он был освобожден, и чудовищное обвинение, возведенное по ошибке, снято.
Прочитала Лаки о смерти его первой жены… Прочитала и задумалась. Неужели отец и вправду был таким, каким его подавали газеты? Они называли Джино «знаменитым бутлсггером», «дерзким преступником», «рэкетиром», «прославленным гангстером». Если верить репортерам, он являлся близким другом и сообщником Лаки Лючиано, Багси Сигала и других наиболее известных главарей мафии.
Добравшись до вырезок, относящихся к пятидесятым годам, Лаки неожиданно наткнулась на собственную фотографию: ее, маленькую девочку, подсаживает в автомобиль грузная няня. «ДОЧЬ ДЖИНО САНТАНДЖЕЛО ПЕРВОЙ ОБНАРУЖИЛА ТЕЛО СВОЕЙ МАТЕРИ, ЗВЕРСКИ УБИТОЙ ГАНГСТЕРАМИ ИЗ ПОБУЖДЕНИИ МЕСТИ», — поясняла подпись к снимку.
Разум отказывался воспринимать дальнейшую информацию. Хватит! Огорченная и взволнованная, Лаки вышла на улицу.
Благодаря общественному положению Ричмондов развод прошел довольно быстро и гладко, почти не привлекая внимания публики. Поняв, что он не в состоянии остановить Лаки, Петер приложил все усилия к тому, чтобы как можно быстрее избавиться от нее.
Лаки радовалась жизни. Зато Коста был шокирован.
— Твой отец очень расстроится, — тревожно предупредил он ее.
— Тогда мы ничего ему не сообщим, — урезонила она Косту. — И расстраиваться будет не из-за чего, верно?
Не будучи в этом уверенным, Коста все же кивнул, а потом, не сказав Лаки ни слова, позвонил Джино и проинформировал его обо всем.
— Я пока бессилен, — коротко ответил ему Джино. — Вот вернусь — сам займусь всеми делами. Ведь ты понимаешь — находясь здесь, я не могу позволить себе поднимать волны. Это ты, должен заботиться о моих интересах, и самое главное — помочь мне как можно быстрее вернуться в Америку.
— Я работаю в этом направлении, — защищаясь, произнес Коста.
Джино стал настоящим шизофреником во всем том, что касалось способов поддержания связи. Он был абсолютно уверен, что телефонные разговоры его прослушиваются, письма прочитываются, и вообще, чем тише он будет себя держать, тем лучше.
— Безусловно работаешь, я знаю, знаю. — Он устало вздохнул.
Со специальным курьером Коста отослал Джино информацию, где говорилось, что им собрана группа юристов-экспертов, специалистов по налоговому обложению, которые, изучив досконально всю ситуацию, выдвигали свои рекомендации относительно того, что, как и в какой последовательности должно делаться. Любая спешка здесь была противопоказана. Слишком уж деликатная ситуация возникла вокруг имени Джино. На протяжении всей своей жизни он постоянно находился в фокусе внимания общественности. Что бы он ни предпринимал, об этом сразу же пронюхивали газеты. И если только со службой внутренних доходов удастся договориться, необходимо сделать так, чтобы тут и комар носа не подточил, чтобы эта сделка выдержала расследование на любом уровне.
— Так вот, слушай, — продолжал Джино. — Тебе нужно приглядывать за Лаки. Я не хочу, чтобы она металась по Нью-Йорку, как дикая кошка.
— Я не отхожу от нее ни на шаг, — заверил друга Коста.
И это было правдой. Причем казалось, что Лаки в его обществе чувствует себя счастливой. Коста радовался тому, как развиваются ее отношения с Барбарой и Алдо. Она все больше времени проводила с Энцо. Вот и хорошо — люди эти для Джино самые преданные друзья, значит, и дочь его они не дадут в обиду.
— Я позвоню тебе в ближайшее время, — тепло сказал Коста в трубку. — Береги там себя.
— Обязательно, — сухо рассмеялся Джино. — Буду беречь себя, чтобы не объесться фаршированной рыбой и яблочным струделем! Господи, и ведь абсолютно никого не волнует, что эта еда делает с моей язвой! Забери меня домой, Коста. Тихая и спокойная жизнь не для меня. Забери побыстрее.
Дарио должен был приехать в Нью-Йорк сразу же по окончании семестра. Лаки вовсе не приходила от этого в восторг. То и дело она настойчиво повторяла Косте, что брат не хочет здесь жить… что глупо со стороны Джино принуждать его… что он ничего по поймет в делах… что он слишком молод, незрел…
Ко дню приезда Дарио мозги Косты были промыты самым тщательным образом. Зачем только Джино нужно заставлять мальчика делать то, чего он не хочет?
Лаки решила выехать из огромной квартиры Джино, где она жила все это время.
— Почему? — спросил ее Коста. — Там вполне хватит места для вас обоих.
— Джино оставил квартиру Дарио, — ответила Лаки. — Да и потом мне в любом случае нужно обзавестись собственным жильем.
Она подыскала себе небольшую уютную квартирку в районе Шестьдесят первой и Парка и немедленно перебралась в нее.
Чтобы выжить в бизнесе, необходимо быть жестким, решительным, уметь мгновенно принимать на себя ответственность. У Лаки есть все эти качества. У Дарио — нет. Когда он наконец приехал, Коста посадил его в небольшой офис и поручил заняться какими-то не самыми важными и запутанными вопросами. Дарио заблудился в них и не решил ничего, а когда Коста принялся отчитывать его за это, выслушал всю его брань с совершенно равнодушным видом.
Коста недоумевал. Чему можно научить человека, который не хочет учиться?
— Может, тебе лучше отдохнуть пока? — в конце концов сдался Коста. — Познакомься с городом. Мы сработаемся с тобой, и довольно скоро. Так что ни о чем не волнуйся.
Дарио последовал совету.
Полный тоски и обиды Эрик остался в Сан-Франциско.
— Я дам тебе знать, когда немного освоюсь там, — пообещал ему Дарио.
Сейчас же он исподволь вкушал от маленьких радостей свободы. Возможностей для этого Нью-Йорк предоставлял более чем достаточно. Очень скоро Дарио забыл о своем обещании…
Шли недели и месяцы, а Лаки все так же упорно впитывала в себя ту мудрость, которой делились с ною друзья отца. Мозг ее очень быстро научился распознавать и анализировать наиболее деликатные проблемы, связанные с деятельностью принадлежавших Джино предприятий. Даже Коста поразился. Его восхищала проницательность Лаки, позволявшая в мгновение ока выявлять серьезные упущения и неточности в уже оформленных контрактах и отчетных документах, способность ее задавать вопросы, ведущие прямо к сути. У нее был на редкость практичный склад ума. Как и у Джино. Лаки унаследовала все качества бизнесмена. И когда она заявила Косте, что хочет взять на себя руководство некоторыми направлениями деятельности, останавливать ее было уже слишком поздно.
Джино организовал синдикат инвесторов для того, чтобы обеспечить средствами строительство «Маджириано». Работы на площадке только начались, недельные затраты составляли астрономические суммы. После отъезда Джино отдельные источники финансирования стали истощаться.
— Боже мой! — не выдержала как-то Лаки. — У нас что, нет с ними контрактов? Коста покачал головой.
— Контрактов нет… Все договоренности скреплялись только пожатием рук.
— То есть они дали Джино слово, не так ли?
— Ну конечно.
— А что бы стал делать он, если бы денежные поступления прекратились?
Коста нервно кашлянул.
— У него имелись собственные… методы.
— В его отсутствие дела ведешь ты. Тогда почему же ты не пользуешься этими методами?
— К определенным вещам лучше не прибегать — до поры до времени. Нам следует дожидаться Джино. Лаки пристально посмотрела на него.
— Мы не можем ждать. Мы не знаем, как долго его еще не будет. Даже ты, говоришь, что могут пройти годы. Нет, — она повысила голос, — строительство должно продолжаться. Если они дали слово, то нужно заставить их сдержать его. Дай мне список. Я подумаю, что можно предпринять.
