И так будет. Так она сделает.
Поскольку Дарио так и не послал за Эриком, через полгода Эрик появился сам — субботним утром, с двумя чемоданами и кучей упреков.
— Я занят, — скучным голосом отозвался Дарио. — Здесь тебе оставаться нельзя.
«Здесь» было роскошной квартирой Джино, с кухаркой, жившей там же, и приходящей прислугой.
— Почему? — Эрик, казалось, исполнился решимости вновь запять место в жизни Дарио.
— Потому что нельзя. Об этом узнают: Коста, сестра…
— Но ведь в Сан-Франциско мы жили вместе.
— Это совсем другое дело.
— Почему?
Спор длился минут десять, в результате Дарио неохотно позволил Эрику войти. Однако он вовсе не собирался разрешить ему остаться. Он уже понял все преимущества и радости жизни одному. И охоты в одиночку. Кому теперь нужен Эрик?
Обойдя просторную квартиру, Эрик решил, что сделал правильный шаг. Усевшись в кресло, он отказался двигаться с места.
Дарио был вне себя от злости и раздражения. Ему и так хватало проблем с Лаки. Недоставало еще, чтобы она открыла для себя, что се брат — гей.
Эта сука победила. Пока он слонялся по офису, ничем особым себя не утруждая, Лаки, оказывается, уже налаживала связи, и Коста смотрел на это сквозь пальцы. И не то чтобы Дарио так уж хотелось заниматься всем этим, нет, в ярость его приводило то, что с ним обращались, как с ничтожеством, в то время как сестре доставались все почести.
— Джино требовал, чтобы я учился бизнесу, — однажды едко заметил он Косте. — А вовсе не Лаки.
— Если хочешь учиться, тебе придется каждое утро приходить сюда к восьми часам. И будь готовым уходить в семь, восемь, девять, — неприязненно ответил ему Коста. — Как Лаки.
Такого желания Дарио не испытывал. Он любил просыпаться поздно. После завтрака садился в спой спортивный «порше» и ехал в Гринвич-Вилледж — па встречу с друзьями. Ежедневно он собирал своих приближенных в небольшом итальянском ресторанчике, где его постоянно ждал накрытый в углу столик, который в иные дни окружали человек пятнадцать — двадцать приятелей. С деньгами проблем не было — от Дарио требовалось только сказать, что ему нужно. На этот счет Джино оставил специальные инструкции.
Да, у него много друзей и ни малейшего желания делить их с Эриком. Но отбрасывать его тоже не стоило.
Может еще пригодиться.
— Здесь тебе оставаться нельзя, — повторил Дарио.
— Но мне некуда больше идти, — проскулил Эрик. — Я приехал для того, чтобы быть с тобой.
Он сделал шаг, чтобы обнять Дарио, по в этот момент тот ударил его с такой силой, которую и сам не подозревал в себе.
Эрик застонал от боли и наслаждения.
— Я не знал, что тебе нравится насилие… О Дарри, как хорошо нам будет вдвоем!
Шло время, и Лаки, не дававшая в работе пощады себе, не щадила и других. Она превратилась в решительную деловую женщину, максимально требовательную к тем, кого она нанимала.
Крошечная, разваливающаяся на глазах компания по производству косметики потихоньку встала на ноги и начала приносить доход. Методы, которыми в своей деятельности пользовалась Лаки, трудно было бы назвать ортодоксальными: небольшая взятка здесь, угроза там. Но зная, что предлагаемая ею продукция действительно хороша, она ничуть не смущалась, если окружающих приходилось в той или иной форме убеждать в этом. Как правило, одного упоминания имени Сантанджело оказывалось достаточным.
По-прежнему Лаки регулярно наведывалась в Лас-Вегас, каждый раз замечая, что союз Марко с прекрасной Хеленой не дал пока ни единой трещины. Марко оставался все таким же желанным, она хотела его с неменьшей силой, но до конца она будет согласна идти только на собственных условиях.
Иногда Лаки вспоминала об отце, чью империю сейчас исподволь прибирала к своим рукам. Она строила его отель, реализовывала его мечту — в тем не менее они не то чтобы словом не перекидывались — они даже не видели друг друга.
Значит, женщина не годится для бизнеса, да? Слишком нервна, так? Ничего, она покажет ему.
Уезжая, Джино не предложил ей ничего. С помощью Косты она сейчас забирала все. По закону это все в любом случае принадлежало ей — ей и Дарио.
Подумав о брате. Лаки нахмурилась. Вот трахнутый мальчишка. Сможет ли оп в конце концов выпрямиться, и если сможет — то когда? Бедный Дарио, бедный прекрасноликий блондин. Все впустую…
Дарио и Эрик жили вместе беспокойной, тревожной жизнью, в равной степени новой для каждого. Развлечений в Нью-Йорке хватало, а у Дарио имелись деньги на все: на клубы и вечеринки, на необычные и изысканные наслаждения, будоражившие кровь.
Вдвоем они отправились в волнующее путешествие по скрытому от взглядов толпы миру однополой любви. Оказался он совсем не таким романтическим и чарующим, полным вздохов томных взглядов через стойку бара. Была у него и своя мрачная сторона — с быстрой, торопливой любовью, побоями, шантажом, садомазохистскями сходками. Эрик совершенно освоился в этом мире. И повсюду таскал за собой Дарио.
Довольно скоро они и сами стали устраивать дикие оргии в квартире Джино, развлекая своих гостей бесплатной кока-колой и травкой.
Слухам об этих фееричесикх вечерах не потребовалось много времени, чтобы достичь ушей Косты, сначала категорически отказывавшегося поверить им, но поставившего в известность Лаки. Та ничуть не удивилась. Оказывается, она давно уже подозревала это.
— Я повидаюсь с ним, — сказала она встревоженному Косте.
— Отправимся к нему вместе.
Лаки позвонила брату и сказала, что вместе с Костой они хотят зайти в гости сегодня после обеда. Выслушав сестру, Дарио положил трубку. Его не очень беспокоило то, что Лаки фактически уже подчинила себе отцовскую империю. Он не чувствовал себя ущемленным в правах до тех пор, пока его оставляли в покое и не лишали средств. Но сейчас слова ее прозвучали так, будто эта сучка выведала его секрет. Шпионов у нее хватало повсюду.
Дарио был уверен, что Джино в любом случае уже никогда не вернется в Америку. Время шло, а ни одна из его проблем так и не была решена. Каждые три-четыре месяца он писал отцу письмо — так, приличия ради. Ответов он никогда не получал, хотя Коста и говорил, что письма отец получает и наслаждается ими. Вот во что превратилась их связь. В конце концов Дарио прекратил писать, и по этому поводу не было произнесено ни слова.
— Эрик, пойди прогуляйся где-нибудь подальше от дома. Встретимся позже.
Сестра. Лаки. В белом костюме она выглядела спокойной, уверенной в себе и очень деловой. Коста, верный пес, терся рядом.
Она не затрудняла себя подбором слов.
— Дальше так продолжаться не будет, Дарио. Ты позволяешь себе на публике такое, что может иметь место только в твоей частной жизни. Тебе понятно, о чем идет речь?
— Отца убьет это, если он узнает. Может, обратиться к врачу? Тебя вылечат? — добавил Коста.
Что этот старый пердун себе вообразил? Что у Дарио корь?
— Я вправе делать то, что хочу, — ответил он, глядя в упор на Лаки. — И не тебе указывать, что я должен делать.
Лаки вздохнула.
— Вот в этом ты очень, очень ошибаешься, братик. Если ты не захочешь немного остыть, утихомириться, тогда я постараюсь, чтобы у тебя возникли некоторые проблемы.
— Что ты имеешь в виду?
