Брэммертоном уже ничего не было: бумажная фабрика еще в конце семидесятых переехала на другое место. Исчезли даже пьяные на улицах, распевавшие во все горло субботними вечерами. Брэммертон совсем не такой, как Бостон: в городке нет и никогда не было ни одного университета, население составляли в основном пенсионеры и работники социальной сферы.

Рафаэлла погасила свет и легла в постель. Она очень любила эти пятнадцать — двадцать минут, перед тем как заснуть. Размышляла о том, что произошло за день, решала, что предстоит сделать на следующий день, и частенько утром само собой являлось правильное решение какой-нибудь возникшей проблемы.

На этот раз Рафаэлла не стала тратить время на Джина Мэллори.

Все ее мысли были сосредоточены на Фредди Пито и на том, о чем он умолчал сегодня утром, разговаривая с ней. Возможно, нос Зла снова его не подвел, потому что сейчас внутри у нее все как-то подозрительно сжималось, а это был верный признак того, что дела обстоят не так, как кажется на первый взгляд. Рафаэлла внимательно прочитала полицейский рапорт и отчеты психиатров. Она заставила себя просмотреть протокол медика судебной экспертизы и фотографии троих мертвых членов семьи, сделанные криминалистической лабораторией. И сейчас она думала как раз о них. О той информации, которая в них содержалась, и, что намного важнее, об информации, которой в них не было.

Рафаэлла снова и снова ловила себя на одной и той же мысли: почему Фредди зарубил всю свою семью? Ярость? Хорошо, время от времени со всеми случаются припадки ярости. Работа с Элом Холбином, например, приводит ее в ярость, но ей никогда не приходило в голову броситься на него с топором. Должна быть какая-то серьезная причина. И еще: где скрывается Джо Пито, младший брат Фредди? Ходили слухи, что мальчик стал свидетелем бойни и спасся бегством, чтобы остаться в живых. Он объявится, считает полиция, и достаточно скоро. Бедный малыш. Каково ему сейчас? Мальчика, конечно, пытаются найти, но не слишком стараются.

У них ведь есть психопат-убийца. За решеткой. Так кого станет волновать ребенок?

Рафаэллу. Потому что здесь скрывается что-то еще: не просто безумный Фредди, купивший этот топор и прикончивший своих родных. Почему так искалечены мать и дядя? Конечно же, наполовину обезглавленный отец выглядел не менее ужасно, но он получил только один удар. Нет многочисленных ран, как у тех двоих. Наконец Рафаэлла заснула. Ей снилось что-то довольно приятное, но иногда она видела мальчика — он потерялся, был испуган, и… было что-то еще, что-то смутное, выворачивавшее ей душу наизнанку.

На следующее утро довольно рано Рафаэлла уже была в тюрьме. Сержант Хэггерти, твердолобый пожилой полицейский, проработавший в полиции уже почти тридцать лет, лишь устало улыбнулся ей и сказал, что она может провести здесь хоть весь остаток своих дней, болтая с этим сумасшедшим подонком, — ему, мол, все равно. Конечно, конечно, он об этом никому не расскажет. Рафаэлла знала, что сержанту отнюдь не все равно, но лейтенант Мастерсон держал свое слово — только бы дело ограничилось одним этим визитом.

Рафаэлла сидела в комнате для допросов за перегородкой из железной проволоки. Комната казалась не просто грязной, она производила гнетущее впечатление: облупленная светло-зеленая краска на стенах, казенные пластиковые стулья. Здесь не было телефона, всего лишь решетка, отделявшая заключенных от посетителей. Молодой охранник с бесстрастным лицом — он уже многое повидал на своем веку и хотел уберечь себя от новых впечатлений — легонько втолкнул Фредди Пито в комнату.

Рафаэлла внимательно, как и раньше, оглядела Фредди. Никогда в жизни ей не доводилось видеть более жалкого юноши. Парень не выглядел как маньяк, скорее он был смертельно напуган всем случившимся.

Прошло целых десять минут, прежде чем она сумела хоть немного разговорить его.

По словам Фредди, он купил топор по просьбе отца. Эта тема была ему знакома.

— Мистер Пито, вы сообщили об этом полицейским? — спросила Рафаэлла, пытаясь говорить спокойно и очень тихо; она старалась ни на секунду не сводить глаз с его лица.

— Да, мэм, но они назвали меня паршивым вруном и сумасшедшим. Я говорил им много раз, но без толку. Они все равно называли меня сумасшедшим паршивым вруном.

— А отец сказал вам, почему он хочет, чтобы вы купили топор?

Фредди уставился на нее, его лоб пересекла глубокая морщина, густые темные брови почти сошлись на переносице.

— Не знаю, мэм. Просто он приказал мне его купить. Это все, клянусь. — И тут Фредди Пито произнес кое-что, чего Рафаэлла никак не могла ожидать: — Он сказал, что вышибет из меня мозги, если я не куплю этот топор.

Рафаэлла почувствовала, как по позвоночнику пробежал холодок, сердце ее учащенно забилось. Теперь надо вести себя очень осторожно.

— Видите ли, мистер Пито… Не возражаешь, если я буду называть тебя Фредди?.. А ты можешь называть меня Рафаэллой. Тебе надо показаться врачу. У тебя левый глаз покраснел и слезится. Он когда- нибудь избивал тебя?

— Кто?

Сейчас не торопись, Раф, не спеши.

— Твой отец. Он бил тебя?

Фредди кивнул, лицо его оставалось бесстрастным.

— С детства. Но не меня одного. Маму тоже, и моего младшего брата. Папа называл Джо ублюдком и вечно грозил, что изобьет его. Он все время так и делал.

— Ты должен был рассказать об этом полиции. Фредди озадаченно взглянул на Рафаэллу:

— А разве им надо об этом знать? Все вокруг дерутся. Им наплевать.

— А твой адвокат, мистер Декстер?

— Мистер Декстер приказал мне держать язык за зубами и ни о чем не беспокоиться: тогда я был не в себе — примерно десять минут я был не в себе, — так он говорил, что-то в этом духе.

Фредди Пито, двадцати трех лет от роду, с его маленькими темными глазками и жесткими черными волосами, не был похож на интеллигента. Но он также не был похож и на сумасшедшего. Лицо его выглядело неестественно бледным, плечи были опущены, и от этого парень казался намного ниже своих шести футов. Фредди пытался отращивать бороду, чтобы скрыть свой покатый подбородок. Но от этого он выглядел еще хуже, потому что борода росла какими-то клочками. Он был похож на чудище, вне всякого сомнения. Забитое чудовище. И говорил Рафаэлле правду. И ему в самом деле надо было показать доктору глаз.

— Вы когда-либо ходили к врачу, мистер Пито?

— Вы можете называть меня Фредди.

— Спасибо. Ты когда-нибудь обращался к врачу после того, как твой отец избивал тебя, Фредди?

— О нет, мэм. Он говорил, что я этого не заслуживаю. Один раз дядя Киппер разрешил мне пойти к врачу. Папа тогда сломал мне руку, а потом просто перевязал ее и велел заткнуться. Одна только мама ходила и…

— Ты помнишь, что это была за больница, Фредди? Как давно это было?

— Да, мэм. Общая больница, кабинет неотложной помощи.

Больница общей терапии. Прекрасно. Почему же об этом до сих пор ничего не было известно? Потому что все кругом считают его паршивым вруном, вот почему.

— А что, психиатры не спрашивали тебя об этом?

— Спрашивали, мэм, но я не стал говорить им, что папа нас бил.

— Но почему?

— Потому что этот вопрос был просто одним из многих вопросов, написанных на таком длинном листе бумаги. Им хотелось знать, что я на самом деле чувствовал, вонзая топор в шею отцу, и умоляла ли меня мама пощадить ее.

Рафаэлла почувствовала, как комок подступил к горлу.

— Мне они все не понравились. Один был похож на дядю Киппера.

Рафаэлле пришла в голову шальная мысль, что если бы ее сейчас вырвало здесь на пол, то никто

Вы читаете Импульс
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×