— Поговори. Если ты считаешь, что он должен остаться здесь до окончательного выздоровления, мы обсудим этот вопрос, но ключа от дома он не получит.
В тот вечер Тереза объявила всем остальным, что американский студент Джонни Морено получил травму на фабрике и останется у них жить, пока не поправится.
София затушила окурок, в упор глядя на Терезу.
— Он уйдет через несколько дней, хорошо? — спросила Тереза.
Впервые София не дрогнула.
— Ладно, Тереза. Но не позже.
Под аплодисменты рабочих над входом в доки водрузили пахнущую свежей краской вывеску «Экспортная компания Лучано». Было трудно поверить, что это те самые пакгаузы, которые совсем недавно напоминали кишевшие крысами отстойники. Стены были заново покрашены, двери отремонтированы, а заваленные мусором помещения убраны и вымыты дочиста. София подсчитала, что на одну только краску была потрачена астрономическая сумма.
Возле главного склада, перед белой линией, отмечавшей границу владений Лучано, остановилась темно-синяя «альфа-ромео». Двое сидевших в ней пассажиров смотрели на происходившее в порту с таким же интересом, как и София. Один мужчина достал фотоаппарат с телескопическими линзами. Когда София повернулась, прикрывая глаза от солнца ладонью, он начал быстро отщелкивать кадры, каждый раз приближая ее лицо.
В тот же день двое мужчин сфотографировали оливковые рощи, виноградники и кафельную фабрику, после чего уехали в горы, в штаб-квартиру семейства Корлеоне. Еще мокрые после проявки, снимки легли на стол неопровержимым свидетельством того, что семейство Лучано возродило бизнес. Вопрос состоял в том, кто был их спонсором.
Лука был в легком халате, надетом поверх рубашки, которую ему оставила Роза. Он видел, как Грациелла медленно вошла в комнату, с улыбкой кивая на поднос у себя в руках.
— Я испекла пирог. Чувствуешь, как вкусно пахнет?
Не дожидаясь ответа, она поставила поднос на стол, придвинула стул и жестом велела ему сесть.
— Теперь ты
Сначала Луке было неловко есть и чувствовать, что Грациелла смотрит ему в рот. Но ее теплая, милая улыбка в конце концов помогла ему расслабиться.
— Тереза не велела мне разговаривать с тобой, — щебетала Грациелла. — Она сказала, что сама будет тебя кормить. Но их целыми днями нет дома. — Она показала на яблочный пирог. — Это любимый пирог моего сына, — промолвила она и сложила руки на коленях.
Открыв входную дверь, Тереза услышала на втором этаже голос Грациеллы и подняла голову.
— Мама, что ты делаешь? — встревоженно крикнула она.
Грациелла озорно подмигнула Луке и поспешила вниз, к Терезе.
— Я отдыхала, а теперь вот спускаюсь по лестнице. Тебя это устраивает?
Тереза бросила свое пальто на стул в вестибюле.
— Мы укрепили вывеску. Получилось очень красиво.
Роза бросилась обнимать Грациеллу:
— Ты бы видела, бабушка! Ярко-красные и золотые буквы.
София и Мойра остались посекретничать на тенистом крыльце.
— Она платит наличными — я видела своими глазами. У нее столько денег! — шептала Мойра. — На этот раз она заплатила за новое брезентовое покрытие для отремонтированных грузовиков.
Роза позвала их обедать. Мойра опять нагнулась к Софии:
— Спроси ее про деньги. Я хочу знать, откуда она их берет.
Тереза развернула свою салфетку.
— В чем дело, Мойра?
Мойра села за обеденный стол.
— Ничего. Я просто сказала, что проголодалась.
За обедом Тереза обсуждала с Софией проблему одежды. Она предложила всем женщинам явиться на встречу с покупателями в самых дорогих и изысканных нарядах, чтобы быть «во всеоружии». София заверила ее, что у нее на складах наверняка найдутся платья для всех, и заметила, что поездка в Рим пойдет им только на пользу.
Тереза поджала губы.
— Вряд ли нам всем стоит туда ехать, но ты могла бы записать наши размеры и привезти одежду сюда. Я доверяю твоему вкусу.
— Ну почему, Тереза? — надулась Мойра. — Что случится, если мы все уедем? Ведь это на один день! Посмотри на мои волосы — их надо заново красить: у корней уже проступил другой цвет. А ногти? Мне просто необходимо сходить в салон красоты!
Роза тоже начала уговаривать Терезу, и та почти согласилась. София водила вилкой по скатерти, оставляя на ней маленькие бороздки. Она едва притронулась к еде. Мойра многозначительно взглянула на Софию и слегка подтолкнула под столом ее ногу.
София поджала ноги под стул, продолжая возить вилкой по скатерти.
— А аксессуары? — спросила она. — У нас хватит на них денег, Тереза? Туфли, сумочки… На что мы все это купим?
Тереза уловила в ее тоне раздражение.
— Ох, прекрати, София! Пожалуйста, не говори нам, что ты разорена. Разве ты не можешь договориться, чтобы нам дали все эти вещи бесплатно?
— Я уже превысила свой банковский кредит почти на двадцать тысяч, Тереза. На моем счету около трехсот тысяч дефицита. Да, конечно, я могу потратить еще несколько тысяч, чтобы всех нас одеть, почему бы и нет? Но мне хотелось бы знать, есть ли в доме наличность. Может, у тебя найдутся для нас какие-то деньги?
Тереза холодно кивнула в сторону Грациеллы, показывая Софии, чтобы она молчала. Грациелла собрала посуду и понесла ее в кухню. Как только она ушла, атмосфера в столовой еще больше накалилась.
Тереза резко отодвинула свой стул и швырнула салфетку.
— В следующий раз думай, что говоришь в присутствии мамы. И, ради Христа, перестань чиркать вилкой по скатерти! Это действует мне на нервы.
София осторожно положила вилку на стол. Мойра покосилась на нее, потом спросила:
— Из каких денег ты платишь рабочим? Не считай нас полными дурами. Мы все видели, как ты передавала им наличные — много наличных. Откуда эти деньги, Тереза?
Тереза пожала плечами:
— Так и быть, я вам скажу… Когда я вернулась в клуб за сумкой Мойры, я забрала все деньги из сейфа. А что вы хотели? Мне надо было с чего-то начать. Если вас так сильно мучает совесть, мы можем вернуть эти деньги, как только продадим предприятие. Хорошо, София?
София удивила Терезу, ответив ей таким же злым тоном:
— В данный момент нам надо решить вопрос с Морено. Мне не нравится, что он общается с мамой. Мы с ним договорились, так давайте ему заплатим, и пусть уходит.
Роза озадаченно смотрела на мать, покачивая головой:
— Какие еще деньги? О чем вы говорите? Какие деньги?
Мойра перегнулась через стол.
— Сколько там было, Тереза? Хватило бы нам этих денег, чтобы просто взять и уехать?
Тереза вздохнула:
