проводила до перрона. У них оставалось еще несколько минут, и они решили прогуляться по платформе. Поездов не было видно, так как они находились за закрытыми бронзовыми дверями в мраморных стенах. Центральный вокзал являлся не только вокзалом, но и своеобразным храмом, волшебным входом в город, возвышающимся над остальными домами.
— Чуть не забыл. Неделю назад или около того я встретил твою подругу Карен на Тремонт-стрит. Она выглядела немного странно.
— Она, наверное, устала. Недавно ее постигло большое разочарование. Докторскую диссертацию отклонили, и она не получила ученой степени.
— Плохо, Карен хорошая девушка. Наверное, надо было подмазать их.
— Не думаю, дед. Вряд ли можно получить степень доктора психологии с помощью взятки.
— Займите свои места, — объявил проводник, и Джаффи еще раз поцеловала деда. Ей захотелось поскорее повидать Карен.
Через неделю после визита Дино «Конфиденшиал» опубликовала статью, посвященную родословной Джаффи Кейн. В основном это был старый материал в подновленном виде, который публиковала бостонская газета «Рекорд Америкэн» пять лет назад, когда Джаффи играла Далилу, но сейчас они поместили рядом фотографию, сделанную недавно на Бродвее рядом с рестораном «Линди».
Подпись гласила: «Джаффи Кейн со своим дедом Дино Салиателли, бывшим боссом подпольного синдиката».
Мэтт позвонил ей через несколько часов после того, как «Конфиденшиал» появилась на стендах:
— Ты видела?
— Конечно. Трудно было не заметить свою физиономию на первой полосе. Более того, они принесли газету в соседнюю кондитерскую. Я спустилась за печеньем и обнаружила сюрприз, прежде чем успела открыть коробку.
— Джаффи… ты ничего не скажешь? Если бы ты объяснила, что произошло, я постарался бы помочь тебе…
— Мне нечего объяснять. Ты можешь все прочитать в «Конфиденшиал». — Она не бросила трубку, но опустила ее, не попрощавшись.
Ей стало жаль, когда связь прервалась. Мэтт не заслужил такого обращения. Но она была ужасно ала, обижена и напугана, переживая за своего отца, деда и за себя. А мнением Мэтга она действительно дорожила Пусть лучше он думает, что она совершила ужасную ошибку, чем считает ее глупой, поскольку она допустила контроль над своей жизнью со стороны «Коза ностры».
Контракт позволял Джаффи оставить «Голос Веддеи» в ноябре 1953 года. В августе она попросила Мэтта подыскать что-нибудь новенькое, а к концу месяца узнала, что Мосс Харт набирает исполнителей на новую комедию под названием «Юбилейный вальс». На следующее утро Джаффи первым делом позвонила Мэтту:
— Почему я до сих пор не видела сценарии новой пьесы Харта?
— Думаю, он хочет использовать на главной роли свою жену.
Харт был женат на Китти Карлисл.
— Пьеса написана специально для нее? — спросила Джаффи.
— Не знаю, но думаю, вряд ли. Послушай, Джаффи, скандал скоро забудется. У тебя есть работа, богатая публика любит тебя. Что тебе надо? Как только подвернется что-нибудь подходящее, я сообщу.
Но Джаффи не могла жить без новых предложений, без работы над новой ролью.
В сентябре в Нью-Йорк приехал Рамон Виера, танцовщик фламенко из Севильи, со своей труппой, и Пол всю неделю после прибытия испанцев провел без сна, носясь по Манхэттену вместе с переводчиком. В городе появилась реклама: «Пол Дьюмонт представляет Рамона Виеру и его танцевальную труппу, всего неделя первоклассного представления в „Карнеги-холле“».
Предварительная продажа билетов шла хорошо. В четверг Пол сказал, что они продали все билеты на субботнюю премьеру.
— Извини, но я не смогу быть там. У меня остается всего минута после финального занавеса.
— Разумеется, твои поклонники не отпустят тебя.
Оставайся на все вызовы, дорогая. Только приезжай ко мне на вечеринку после окончания концерта.
Вечеринка состоялась в «Русской чайной» на Пятьдесят седьмой улице рядом с концертным залом. Прибыв туда, Джаффи устроилась рядом с Полом и поцеловала его:
— Я не должна спрашивать, но мне очень хочется.
Все было замечательно?
Он обнял ее и крепко прижал к себе:
— Великолепно, изумительно! Чуть не разнесли зал.
После окончания занавес поднимали семь раз и дважды вызывали на бис, зрители не хотели отпускать их.
Он повернулся к переводчику справа от себя:
— Пожалуйста, скажите сеньору Виера, что я хочу познакомить его с моей невестой, известной актрисой Джаффи Кейн.
Он всегда представлял ее своей невестой, и она в конце концов перестала протестовать. Джаффи наклонилась вперед и через стол пожала руку танцору:
— Поздравляю, сеньор Виера. Добро пожаловать в Нью-Йорк.
— Эй, — удивился Пол. — Ты умеешь говорить по-испански?
— Я изучала испанский язык два года в школе для молодых леди в Честнат-Хилле, но на этом кончается весь мой словарный запас.
Джаффи улыбалась и кивала по меньшей мере десятку знакомых. Они тоже раскланивались в ответ, но, как ей казалось, холоднее, чем прежде.
Однако Финки Аронсон, приблизившись к их столу, улыбался совершенно искренне.
— Добрый вечер, мисс Кейн. Я подошел только для того, чтобы поздравить мистера Дьюмонта. Настоящий триумф. Я был в зале, и мне очень понравилось, как и всем остальным.
Пол невнятно поблагодарил Аронсона, и тот смешался с толпой.
— Откуда ты знаешь его? — подозрительно спросила Джаффи. В тот момент, когда появился Аронсон, она подносила ко рту вилку с икрой, но так и застыла, забыв о еде.
— Он любитель кино и регулярно посещает кинотеатр на Пятьдесят пятой улице. — Пол отвернулся от Джаффи, чтобы побеседовать с еще одним доброжелателем, подошедшим с другой стороны.
В конце месяца Джаффи пошла к новому ларингологу. Доктора Мертона ей рекомендовала оперная певица, с которой Джаффи часто встречалась, так как они обе пользовались услугами одного и того же парикмахера. Однажды в салоне Джаффи поделилась своей проблемой — горло постоянно испытывало раздражение, — и примадонна направила ее в кабинет на Мэдисон-авеню.
Доктор тщательно осмотрел ее, затем пригласил в консультационный кабинет.
— Переутомление, мисс Кейн. Весь ваш организм говорит о крайнем стрессовом состоянии. Когда в последний раз вы отдыхали?
— Не помню. Я долго работала на телевидении до нынешнего спектакля. Тогда у меня было много свободного времени, но я не могу назвать это отдыхом.
— Я тоже так думаю. Если вы немедленно не сделаете перерыв, вы потеряете нормальную речь.
— Как долго надо отдыхать?
— Точно не могу сказать. Два, три месяца, а затем посмотрим.
Пол находился в Сент-Луисе с испанцами. Но не о нем первом подумала Джаффи. Как всегда в критических ситуациях, она сразу позвонила Мэтту, как только вышла от врача:
— Мне надо поговорить с тобой прямо сейчас.
Он услышал в ее голосе всхлипывания.
— Ты где, Джаффи?
