Корнелл была одной из театральных королев и прекрасно умела обращаться с публикой почти уже четверть века. Не было ничего такого, чего бы она не знала о театре, но даже ей не удалось сразу найти подходящий экспромт для этого случая. Наконец поднялся и вышел вперед Гарри Харкорт. Актриса повернулась к нему с явным облегчением.
— Сегодня Джаффи не может присутствовать здесь, — сказал Гарри. — Она просила горячо поблагодарить всех присутствующих, глубоко взволнована оказанной ей честью и никогда не забудет этого мгновения. Так же, как мы никогда не забудем Джаффи Кейн. — Он поднял медальон, покачал его перед зрителями и направился к своему месту. Последовали сдержанные аплодисменты.
В Лас-Вегасе прием был тоже весьма прохладным.
Джаффи поставили вместе с каким-то шарлатаном по имени Фрэнки Эвелон, певцом, о котором никто никогда не слышал. Эвелон был очень мил, но все ждали Джаффи Кейн. Когда ведущий представлял ее, новости о присуждении наград «Тони» уже пришли сюда по телеграфу.
— Леди и джентльмены, сегодня Джаффи Кейн удостоена высшей чести Бродвея. Во второй раз она завоевала приз «Тони». Но актриса предпочла провести этот вечер здесь с нами, в Лас-Вегасе, в Зеркальном зале несравненного отеля «Пустынный двор». — Он повернулся и вытянул руку. Представляю вам первую леди сцены, мисс Джаффи Кейн.
Оркестр Хейнса заиграл вступление к спектаклю «Голос Веддеи». Джаффи вышла в черном атласном облегающем платье с легкой накидкой и сразу начала с финала первого акта «Просто я люблю тебя». Но с ней не было Тима Фрэнка, не было его мягкого тенора, берущего высокие ноты. Все было не так. Так же как и дуэт домохозяек никуда не годился без Дайны Шор. Даже комические трюки из Далилы не производили впечатления. Ничто из отрывков, которые она соединила вместе днем, не действовало на публику. И все потому, что душой она была в Нью-Йорке, и к горлу подступал ком.
Впервые она не любила зрителей, и они, чувствуя это, отвечали тем же.
Глава 10
Утром в понедельник Мэтт обнаружил в своем офисе телеграмму, в которой Джаффи сообщала, что вернется вечером к шести часам. Когда она прибыла, он ждал ее в пентхаусе.
Джаффи бросила свой чемодан в холле и вошла в гостиную. Мэтт сидел на диване, обтянутом зеленым букле.
— Привет, я не ожидала застать тебя здесь.
— Пол дал мне на время свой ключ.
Джаффи покраснела. Должно быть, это выглядело ужасно глупо и неестественно, как на сцене. Она направилась в кухню.
— Нам надо поговорить, — сказал Мэтт ей вслед. — Куда, черт возьми, ты уходишь?
— Я хочу немного вина. — Джаффи вернулась с охлажденной бутылкой и двумя бокалами. — Не о чем говорить. Хочешь выпить?
— Нет, я не хочу никакого вина. Мне нужны, черт побери, объяснения! Ты слышишь меня, Джаффи?
— Да, Мэтт, слышу.
— Тогда скажи что-нибудь!
— Рассказывать нечего. Надо только как-то выпутаться из этой истории.
— Это то, что ты сказала Харкорту.
— Верно.
— О Боже! — Он схватил бутылку с вином, налил себе бокал и выпил залпом. Это немного успокоило его. — Хорошо, Джаффи. Если так должно было случиться, что нам теперь делать? Как мне себя вести? Ты не хочешь рассказать, почему ты так поступила? Я не заслуживаю особого доверия?
Она отвернулась от него, испугавшись, что начнет плакать:
— Я не могу, Мэтт. Извини. Просто не могу. Я хотела поговорить с тобой перед отъездом, но тебя там не было. Я звонила очень долго.
Он посмотрел на нее несколько секунд. Затем поставил свой бокал:
— Кажется, больше не о чем говорить?
Джаффи покачала головой.
— Тогда я пошел.
Она наблюдала, как он шел к двери. Прежде чем он открыл ее, она спросила слабым голосом:
— Мэтт, ты все еще мой агент?
Мэтт задумался в нерешительности.
— Да, — сказал он наконец. — Думаю, что да.
Спустя три месяца, в июле, Манхэттен изнемогал от ужасной жары. Именно в это время Дино прибыл к своей внучке.
— Дед, что ты здесь делаешь? — Джаффи проводила старика до кресла в гостиной.
— Все в порядке. Я позвонил домой и сообщил твоему отцу, прежде чем уехать, так что он не будет беспокоиться. Он просил крепко поцеловать тебя за него.
На Дино были белый льняной костюм, коричневые с белым ботинки и белая панама. Джаффи взяла его пиджак, шляпу и заставила развязать галстук. Она настояла также, чтобы он снял ботинки. Кондиционированный воздух оживил его.
— Чего ты хочешь выпить, дед? Вина, пива, кока-колы?
— Стаканчик молока, дорогая. — Дино прижал руку к своему плоскому животу. — У меня небольшая язва.
Так говорит врач, но мне кажется, она болит как большая.
Джаффи принесла ему молока и подождала, пока он выпьет.
— Дед, ты очень рискуешь? Я имею в виду твои обязательства после досрочного освобождения…
— Все кончено. Пять лет — такой срок они определили для меня после выхода из тюрьмы. Теперь я полностью свободный человек. Правда, это не означает, что я могу делать все что угодно. Однако если я хочу поехать и повидать мою красивую внучку в Нью-Йорке. никто не запретит мне этого.
— Поэтому ты и приехал? Просто повидать меня'.
Почему же ты не известил меня заранее?
— Это экспромт. Кроме того, я подумал, что ты начнешь отговаривать меня, а нам надо кое-что решить.
Джаффи. Мы с тобой должны «дегли аффари». Знаешь, что это означает?
— Поболтать.
— Верно, Джаффи, поболтать. Тебе нужен собеседник, и я наилучший из них.
Джаффи встала и начала крутить ручки настройки кондиционера.
— О чем ты хочешь поговорить, дед? О моих делах или о твоих?
Дино пожал плечами:
— Это одно и то же. Мы ведь одна семья, Джаффи.
Я читал то, что они пишут о тебе.
— Я переживу это, дед, — сказала Джаффи. — Конечно, неприятно, но я напоминаю себе, что все это рано или поздно забудется.
— Разумеется. Но дело не в этом. Я приехал сюда, чтобы узнать, почему ты поступила так, Джаффи.
— Финки Аронсон напомнил мне о долговом обязательстве.
Дино кивнул:
— Понятно. Он получает прибыль из Вегаса. Все его парни тоже вложили туда свои деньги. Я догадывался о чем-то подобном.
— Хорошо, теперь ты все знаешь, и давай прекратим разговор на эту тему. Думаю, на этом все
