Получил четыре года. Кажется, за лжесвидетельство. Там сидит много людей ваших убеждений… — Он красноречиво развел руками.
Джаффи не думала о том, что охотники за «красными» могут тронуть ее. Это скорее касалось Голливуда, чем Бродвея. Но невозможно было вообразить, что Майер предстанет перед особым комитетом при конгрессе. Все начнется сначала. Ее отцу пятьдесят два года, но после смерти матери он казался старше. У него было высокое кровяное давление. В последний раз, когда она видела Майера, он принимал кучу таблеток каждый день. Вызов в комитет мог убить его. Не говоря уже о деде.
Аронсон посмотрел на часы:
— Уже за полночь. Вам лучше пойти и собраться, мисс Кейн. Я подожду вас здесь, а затем провожу в аэропорт. В наши дни город небезопасен ночью для одинокой женщины.
Слава Богу, Пол отсутствовал. Джаффи бросила в чемодан несколько платьев. В последнюю минуту она поняла, что нужно что-то для выхода на сцену, и добавила новое атласное платье с накидкой. Джаффи готова была заорать и застучать кулаками по стене, но не сделала ни того, ни другого. Она взяла телефонный справочник и набрала номер Варлея. Телефон многократно звонил, но ответа не было. Проклятые мужики, никогда их нет на месте, когда они нужны! Она пробежала глазами по страницам справочника, пока не добралась до номера Гарри.
Он ответил после третьего звонка. В трубку донеслись звуки, похожие на вечеринку.
— Кто это? Джаффи, ты? У тебя какой-то странный голос.
— Я чувствую себя неважно. Послушай, Гарри, мне нужна твоя помощь. Ты достаточно трезв, чтобы понять и вспомнить утром о моей просьбе?
— Я уже протрезвел. В чем дело, куколка?
— Я должна немедленно ехать в Лас-Вегас, а завтра вечером состоится церемония награждения. Гарри, если мне присудят награду, не мог бы ты получить ее за меня и принести извинения?
— Ты с ума сошла, Джаффи? Ты не можешь уехать ни в Лас-Вегас, ни куда-либо еще в тот вечер, когда тебе предполагают вручить премию «Тони». Они уничтожат тебя.
— Я должна ехать. Я не могу объяснить, Гарри. Просто должна, и все. Так ты придешь вместо меня?
Наступила длительная пауза.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я сделаю это, Джаффи. Только потому, что это ты и я люблю тебя. Но не говори, что я не предупреждал тебя. И что мне сказать? Какие извинения принести?
Она не осмелилась представиться больной. Нельзя, если собирается выступать в «Пустынном дворе» в Лас-Вегасе. Правда откроется через несколько часов.
— Не знаю. — Джаффи не могла придумать ничего подходящего. — Не надо извиняться, — сказала она наконец. — Просто скажи, я очень сожалею, что не могу быть с ними, и всех благодарю. Ты должен выпутаться, Гарри. Конечно, в том случае, если премию присудят мне.
— По всем приметам, ты должна получить ее. Будь осторожней, Джаффи. Полагаю, поездка в Лас- Вегас стоит того.
Полет на запад занял десять часов. Они благополучно приземлились на небольшую взлетно- посадочную полосу в пустынной местности в предместье Лас-Вегаса.
По местному времени было девять часов утра, и солнце находилось довольно низко над горизонтом, но от бетонированной площадки уже веяло жарой:
— Добро пожаловать в Лас-Вегас, мисс Кейн. Пожалуйста, сюда. — Мужчина в светло-коричневой спортивной куртке и в рубашке с расстегнутым воротом повел ее к огромному ярко-желтому «кадиллаку».
Местность здесь была абсолютно плоской, почти лишенной растительности и ужасно однообразной. Отель «Пустынный двор» имел семь этажей, выстроенных из белого бетона, с рядами таких огромных окон, какие Джаффи никогда прежде не видела. «Только сегодня вечером, — было написано огромными буквами на фасаде, — Джаффи Кейн, прямо с Бродвея».
Весь вестибюль был увешан ее фотографиями. На них она была изображена в роли Далилы, Пенелопы и Мертл, а также в обычной жизни. Последние фотографии были сделаны Ричардом Аведоном год назад для журнала «Вог», где ей была посвящена специальная статья. Журнал называл ее не только самой красивой женщиной Америки, но и одной из тех, кто умеет прекрасно одеваться. Как отдел рекламы отеля сумел собрать весь этот материал за несколько часов, оставалось загадкой, которую Джаффи даже не пыталась разгадать.
Ее номер был таким большим, что в нем можно было разместить гарем султана. Джаффи хотела принять душ, но оказалась слишком измотанной, чтобы что-то делать.
Она опустилась на диван, обшитый белым бархатом, откинула голову назад и попыталась ни о чем не думать.
Послышался легкий стук в дверь.
— Я Моу Далитц, — представился мужчина, когда она разрешила ему войти. Он протянул руку, и она пожала ее. У нее не было оснований не делать этого. — Благодарю за то, что приехали в ответ на такое внезапное приглашение, — сказал он. Если бы она могла выбирать! Джаффи удивилась, как много он знал. — Вы гораздо красивее, чем на фотографиях, — продолжал Моу. Мы гордимся вашим присутствием здесь, в «Пустынном дворе». Вы видели Зеркальный зал, мисс Кейн?
Она покачала головой.
— Он понравится вам. Там самая лучшая сцена и самое лучшее освещение в городе. В заде шестьсот мест.
Мы пригласили Джека Хейнса и его оркестр для сопровождения вашего выступления. Они готовы воспроизвести вашу музыку прямо сейчас.
— У меня нет музыкального сопровождения. Я не певица. Надеюсь, вы знаете это.
— Конечно. Все знают, что Джаффи Кейн драматическая актриса. Я имел в виду музыку из ваших шоу, из ваших бродвейских хитов. Вы ведь споете пару последних вещичек?
— Если это можно назвать пением.
Он улыбнулся:
— Об этом не беспокойтесь. Сейчас отдыхайте, а позже, когда захотите, можете порепетировать свой номер с Джеком и его ребятами. — Он направился к выходу, затем обернулся. — Я родился в Вест-Энде и знал вашего деда. Он был старше меня и моей компании, но иногда Бенни играл с нами в стикбол. Тогда я жил с двоюродными братьями на Джой-стрит. Мы были так бедны, что спали втроем на одной кровати. Хороший парень Бенни Кейн. Умный. Он всегда нравился мне.
— А сейчас, леди и джентльмены, награждается лучшая актриса в номинации мюзикла, — объявила в микрофон Кэтрин Корнелл, обратив свою знаменитую широкую улыбку к зрителям, собравшимся в зале отеля «Плаза». Церемония награждения транслировалась по национальному радио и телевидению. Алые ногти Кэтрин разорвали конверт. — Лучшей музыкальной актрисой сезона 1952 — 1953 годов стала… — Она взглянула на карточку, затем снова подняла глаза, выдерживая интригующую паузу, и громко произнесла магические слова:
— Джаффи Кейн за роль Мертл в спектакле «Голос Веддеи»!
Корнелл была одной из величайших актрис во все времена и искренне восхищалась своими коллегами. Она первой начала восторженно аплодировать.
Луч прожектора скользнул по залу и остановился на столике, за которым сидели Мэттью Варлей, Пол Дьюмонт, Карен Райс и Бернард Хенриген. Майер Кейн не смог приехать на этот раз: врач не разрешил ему, А Дино все еще не имел права покидать Массачусетс. За столом было одно пустое место, которое предназначалось Джаффи.
Кэтрин Корнелл по-прежнему стояла в одиночестве на небольшом подиуме рядом со столом. Все ждали. То, что Джаффи отсутствовала на церемонии, заметили еще раньше, но присутствовавшие ожидали, что она появится перед самым награждением. Прожектор замер на пустом стуле, где должна была сидеть Джаффи.
