И дело не только в том, что Нью-Йорк — это вообще клоака, рассадник зла и порока, думал разгоряченный Дэвид, утешаясь пивом в баре при зале ожидания аэропорта Кеннеди, а еще и в том, что несчастье, случившееся с Мариссой, вовсе не так банально, как кажется на первый взгляд. Его трясло от негодования и страха. Сейчас он был абсолютно уверен в том, что Марисса якшалась с преступниками. Они убили ее и Майка Уилсона, а теперь могут поступить так же и с ним. Нет, он не доставит никому такого удовольствия и не задержится здесь ни минутой дольше!
Лишь отыскав свое место в салоне самолета авиакомпании «Пан-Американ», он немного расслабился и перевел дух. Остановив в проходе стюардессу, толкавшую перед собой тележку с напитками, он заказал себе стаканчик бренди и задумался над тем, что ему сказать по возвращении в Лондон. Вдруг еще удастся обернуть все дело в свою пользу? Он может сказать, например, что Слай пригрозил убить его, если он будет продолжать свое расследование. «Да кому ты нужен?» — усмехнется кто-то из боссов. А он скажет в ответ как ни в чем не бывало: «Я прищемил им хвост. Эти ребята поняли, что я слишком много знаю. Мне удалось вскрыть целый крупный заговор, частью которого и являлась гибель Мариссы».
Дэвид заказал еще стаканчик и искренне поблагодарил Провидение за то, что ему удалось-таки выбраться из Нью-Йорка живым, несмотря на угрожавшую ему опасность. Он еще раз прокрутил в голове план разговора с боссами в Лондоне и решил, что проваленное задание только повысит его ставки в конторе «Лоусон, Мартин и Грант». Боссам понравится то, с какой сноровкой и хладнокровием он разобрался в столь щекотливом и запутанном деле.
Стирлинг заказал машину, которая должна была отвезти их в Музей города на вечер и потом забрать обратно домой. «Если уж собрались туда, так приедем с шиком!» — сказал он Ребекке. «Да ну тебя! Ты так говоришь только потому, что знаешь: там запрещена стоянка», — рассмеялась она. Однако когда они подъехали к музею, то увидели перед входом целую вереницу лимузинов, из которых показывались избранные представители нью-йоркского бомонда. Несмотря на мороз, женщины позировали на фоне парадного входа фотографам, распахивая шубки, чтобы были видны их наряды и драгоценности от знаменитых на весь мир модельеров.
— Я думаю, показ мод уже начался. Можно было и внутрь не заходить, — усмехнулась Ребекка, когда они со Стирлингом оказались в вестибюле. Она являлась одним из немногих фотографов, которым было разрешено работать на самом вечере. — Ладно, я начинаю…
— У тебя откуда уже есть заказы?
— «Уименс дэйли уэр» и «Таун энд кантри».
— Тут много знаменитостей. Звездный вечерок. Думаю, мы сможем продать снимки и в Европе.
— Вот-вот, продай, будь любезен!
Ребекка проверила камеру и начала работать. Здесь действительно было на кого посмотреть. Джеки Онассис в простом черном платье. Элизабет Тэйлор, вся усыпанная бриллиантами. Элегантная и роскошная Глория Вандербильт. В углу утопавшего в цветах вестибюля играл струнный квартет. Официанты разносили на подносах шампанское. А приглашенные на вечер все шли и шли. Старые знакомые весело и громко приветствовали друг друга, а новички расточали во все стороны вежливые улыбки.
В восемь пятнадцать гостей пригласили пройти в зал, где был воздвигнут невысокий подиум, вокруг которого возвышались в несколько рядов кресла для зрителей. Ребекке и Стирлингу отвели места в первом ряду, отсюда было очень удобно снимать. Зарядив в камеру новую пленку и приготовившись к намечавшемуся действу, Ребекка с любопытством огляделась по сторонам.
— Действительно звездный вечерок… Нечасто встретишь столько знаменитостей под одной крышей, — шепнула она.
— Пожалуй, — согласился он.
В этот момент свет в зале погас, погрузив все на несколько мгновений в кромешную темноту, но затем вспыхнули яркие огни рампы, тянувшейся вдоль подиума, и из динамиков грянула энергичная рок- музыка. Именитые гости подались вперед на своих креслах, вытягивая шеи в ожидании начала действа. Синий шелковый занавес раздвинулся, и из-за него вышли две девушки-модели. Обе в белом. На одной было усыпанное искрящимся бисером бальное платье, буквально горевшее в ярком свете прожекторов, а другая была укутана в ткань из шелка, как древнегреческая статуя. В зале грянули аплодисменты. Музыка заиграла еще живее, и по полу подиума поплыло облачко белого дыма. Девушки, постояв какое-то время на месте, вдруг разом двинулись вперед, чувственно и медленно покачивая бедрами. Волосы их были идеально уложены, макияж безупречен, на лицах застыли улыбки. Двигаясь с грацией молодых газелей, они неторопливо прошли мимо Ребекки, и та успела сделать несколько снимков.
— Нет, все-таки хорошо, что мы пришли! Что я тебе говорила? — шептала она то и дело.
На подиуме появилась новая пара моделей, на сей раз в голубом. На одной было платье из атласа, на другой из шифона. Следующие пары выходили с равными временными интервалами. Цветовая палитра постоянно менялась. Наконец все десять девушек сошлись вместе, образовав нечто вроде радуги. Это красочное зрелище сопровождалось громом аплодисментов. А когда на подиум вышли постановщик шоу и модельеры, люди стали вскакивать со своих мест. Отовсюду слышались крики «Браво!», а овация была просто оглушительная.
— Боже, какое зрелище! — возбужденно повторяла Ребекка. Все лицо ее разрумянилось. — Какой спектакль! Клянусь, ничего подобного я еще не видела!
— М-да, неплохо, — усмехнулся Стирлинг. — Девочки красивые, ничего не скажешь.
— Да ну тебя! — рассмеялась Ребекка. — Я не про это тебе говорю!
— А про что? Ты думаешь, я сюда на тряпки пришел смотреть? Тоже мне удовольствие! Ладно, пойдем перекусим, пока саранча не налетела.
Он кивнул на выход из зала. Увешанные драгоценностями гости тем временем уже устремились в буфет так, словно у них несколько дней маковой росинки во рту не было.
— Ты иди, — Ребекка вернула свою «лейку» в чехол, болтавшийся у нее на плече под рукой. — А мне нужно заглянуть в дамскую комнату попудрить носик. Возьми мне что-нибудь пока. Я быстро.
— А что взять-то?
Еще до показа они, проходя мимо буфета, видели там огромные блюда с семгой, раками, нежными крабами и королевскими креветками, холодные мясные ассорти и всевозможные экзотические салаты.
— Ну возьми что-нибудь! — нетерпеливо сказала Ребекка. — Ты знаешь мои вкусы.
— Договорились, только потом не обижайся, если что не так, — усмехнулся он, взял ее за руку и повел сквозь толпу к выходу из зала. — И ты смотри, недолго там.
— Недолго, недолго…
Длинный широкий коридор, ведший к уборным, был пуст. По обеим его сторонам тянулись каменные изваяния в человеческий рост. Под потолком горели маленькие лампочки, подсвечивавшие плечи и торсы статуй, но не разгонявшие полумрака. Каблучки туфель Ребекки звонко стучали по каменному полу. Шум вечеринки остался позади и еле доносился сюда. Ребекка шла быстро и уже увидела впереди дверь дамской комнаты, как вдруг краем глаза уловила какое-то движение. Ледяной ужас мгновенно сковал ее, и она замерла на месте как вкопанная. К горлу подкатил ком, мешавший кричать. Она увидела приближающуюся к ней темную фигуру.
— Н-нет!.. — еле слышно не своим голосом пробормотала она, но затем, набрав в легкие побольше воздуху, изо всех сил крикнула: — Нет!
В руке мужчины что-то сверкнуло. Ребекка похолодела. Пытаясь отогнать страх, она отчаянно вспоминала все, чему ее учили на занятиях по самообороне. В глаза! Но справится ли она с таким громилой?.. Теперь она четко видела приближавшегося к ней мужчину. Это был тот официант, которого она сфотографировала на новогоднем вечере в доме у сэра Эдварда Венлейка. Если ему ничего не стоило вытолкнуть из окна Мариссу, которая наверняка сопротивлялась, то чем она лучше Мариссы?..
Ребекка подняла крик, но она понимала, что это бесполезно. Ее никто не услышит. Ни одна живая душа! Там, в противоположном конце коридора, брезжил яркий свет. Там веселились гости. Там с салатами и креветками ее ждал Стирлинг. А она… сейчас она будет убита, и никто, никто не успеет прийти к ней на помощь!
«Ну нет! Я ему не позволю!» — вдруг мелькнула в голове отчаянная мысль. В следующее мгновение, решительно отбросив от себя сумку с «лейкой», она атаковала первая…
