«Как бы я хотела присутствовать в тот момент, — усмехнувшись, подумала Дженни, — когда Саймон расскажет маме о своих планах в отношении Шарлотты!»
Ребекка медленно приходила в себя. Первое, что она почувствовала, была страшная головная боль, вызывавшая приступы тошноты. Голова просто раскалывалась на части. Кровь оглушительно стучала в висках. Она понимала: ей необходимо как можно быстрее подняться на ноги и занять защитную стойку, даже опередить официанта и не дать ему нанести последний, смертельный удар. Ребекка с величайшим трудом разлепила веки и шевельнулась. Но все силы куда-то подевались. Глаза застилала черная пелена, и ей стоило больших усилий оставаться в сознании. Злясь на себя, она не прекращала попыток встать, понимая, что если не сделает этого, официант в любой момент пырнет ее ножом, блеск которого она успела разглядеть в темном коридоре чуть раньше.
Она удивлялась лишь тому, что он мешкает до сих пор. Ей-то самой медлить было смерти подобно. Каждая секунда могла оказаться для нее последней. Собравшись с силами, она выставила перед собой кулаки, намереваясь сопротивляться до самого конца.
В этот момент на нее вновь накатила темная пелена, и она услышала рядом чей-то настойчивый голос:
— Ребекка, Ребекка…
Кто-то коснулся ее плеча, и она оттолкнула чужую руку. Ребекка понимала, что если не справится с официантом в ближайшие минуты, то потом вновь потеряет сознание, и ему уже ничто не помешает добить ее. Набрав в легкие побольше воздуха, она попыталась крикнуть, продолжая одновременно лягаться и бить в пустоту кулачками. Но 'затем кто-то крепко обхватил ее сильными руками и прижал к полу.
— Ребекка!.. Милая!.. Ребекка!..
Только теперь она узнала этот голос и на мгновение расслабилась.
— Стирлинг?.. — прошептала она, вновь с трудом открывая глаза.
— Все в порядке, дорогая. Все в полном порядке. Тебе ничто не угрожает. Перестань драться со мной.
Странное дело, но она вмиг вернулась к действительности. Спала и черная пелена с глаз. Она увидела себя лежащей на полу в том самом темном коридоре. Вокруг столпилось несколько официантов в белых жилетах, а прямо перед ней стоял на коленях Стирлинг.
— Где он?.. — срывающимся голосом спросила Ребекка. — Где тот официант?
— Все нормально, — словно не слыша ее, отозвался Стирлинг. — Только не волнуйся! Тебе сейчас нужен врач!
Преодолевая жуткую головную боль, от которой становилось дурно, и крепко вцепившись руками в плечо Стирлинга, Ребекка села на полу. Голова была разбита, и рана кровоточила. Тонкий ручеек крови медленно сбежал по виску на щеку и дальше к подбородку.
— Он появился из тени, — проговорила она. — У него был нож.
Один из официантов, смерив ее озабоченным взглядом, подал ей чистую столовую салфетку, предварительно смочив ее в холодной воде. Благодарно приняв салфетку, она прижала ее ко лбу, и боль стала понемногу отступать. Она с надеждой во взгляде посмотрела на Стирлинга:
— Скажи, ему не дадут просто так уйти?
— Не беспокойся, малыш, ситуация полностью контролируется, — заверил ее Стирлинг.
Несколько минут назад его срочно вызвал в коридор кто-то из обслуживающего персонала, сказав, что Ребекка ни с того ни с сего вдруг напала там на одного из официантов. Все случилось в дальнем конце коридора, рядом с женской уборной. Провожая Стирлинга до места, этот человек тараторил:
— Я думаю, она приняла его за кого-то другого. Набросилась на беднягу Сэма Келли, как разъяренная тигрица. Я шел прямо за ним и всю сцену наблюдал своими глазами. Мы направлялись в буфет, куда нас попросили принести дополнительные приборы. А молодая леди шла нам навстречу с противоположной стороны. Когда мы почти поравнялись, в нее внезапно вселился дьявол, и она атаковала Сэма. Вы бы слышали, какой крик она подняла! Как царапалась и лягалась! Сэм никак не ожидал нападения, и ему было трудно защищаться. Но потом молодая леди не удержалась на ногах и рухнула на пол, ударившись головой о ногу статуи…
Стирлинг ускорил шаг и почти побежал. К тому времени, как он добрался до места, травмированный официант стоял там, закрыв лицо руками, и дрожащим голосом повторял, что ничего не видит. Трое других суетились вокруг него, пытаясь выяснить, ранен ли он где еще. На полу неподвижно лежала Ребекка. Из головы ее сочилась кровь.
— Звоните в больницу, живо! — скомандовал Стирлинг.
Опустившись возле Ребекки на одно колено, он на мгновение еще раз оглянулся на пораненного официанта. Тот как раз убрал руки от лица, и в следующий миг Стирлингу стало не по себе. Он только сейчас осознал, какая страшная опасность угрожала Ребекке.
Ребекка полусидела на постели в палате Синайского госпиталя, глядя на врача со страхом. Она отказывалась верить своим ушам. За истекшие тридцать шесть часов ее пребывания в больнице Ребекку обследовали в связи с полученной ею травмой головы, но то, что сказал сейчас врач, не имело к этому никакого отношения. Мало того, привело ее в такой ужас, что она на краткий миг даже позабыла о головной боли.
— Вы шутите? — не своим голосом пробормотала она.
— Отнюдь. — Доктор Флеминг смерил ее добрым, отеческим взглядом, затем улыбнулся и хитро подмигнул: — Молодая красивая женщина забеременела, что же тут странного, позвольте полюбопытствовать?
— Но дело в том, что… понимаете, я… — запинаясь, говорила Ребекка. — Я не планировала… я использовала контрацептивы… Боже, я не думала, что это возможно!
— Понимаю, понимаю, — весело проговорил он, засунув руки в карманы своего белого халата. — Порой такие вещи происходят помимо наших желаний. Вам нужно успокоиться и примириться со своей беременностью. Уверяю вас, чуть позже вы измените свое мнение и отношение к ней.
Ребекка вздохнула:
— Какой у меня срок?
— Около девяти недель.
— Девять недель! Боже, я и мысли не допускала!.. У меня сейчас столько разных забот и проблем, что я ничего не заметила… Впрочем, в последнее время у меня пару раз сильно болела голова и меня тошнило. Это имеет к беременности какое-нибудь отношение?
Доктор Флеминг утвердительно кивнул:
— Тут двух мнений быть не может. Имеет, и самое прямое. Сейчас на вас чаще, чем обычно, будет наваливаться ощущение сильной усталости. Вам нужно больше отдыхать. Особенно принимая во внимание эту травму. — Он легонько постучал себя согнутым пальцем по виску. — Не делайте ничего пару недель, расслабьтесь. — Тут он вновь улыбнулся. — Как вы думаете, вашему другу понравится это известие?
Ребекка поморщилась:
— Он будет вне себя от счастья, можете не сомневаться! Он очень хочет, чтобы мы поженились, и поскорее. Боже! А я ведь как раз собралась было возвращаться на свою квартиру! — Она нервно провела по одеялу руками. — Как я могла допустить? Как я могла?!
— Очень просто, — сказал врач и по-доброму рассмеялся. — Как все женщины. А теперь отдыхайте, ешьте больше и принимайте витамины. — Он помолчал и, хмыкнув, добавил: — Ну и не деритесь, по возможности.
Врач ободряюще кивнул ей и вышел из палаты. Оставшись одна, Ребекка стала прикидывать в уме, как рождение ребенка отразится на ее жизни. Как профессионал, она уже достигла славы одного из ведущих фотографов в стране. Она могла смело торговаться, выгодно продавая свои снимки. Редакторы нескольких изданий уже привыкли рассчитывать на нее, зная, что с любого задания она обязательно принесет несколько превосходных снимков. А подпись «Ребекка Кендал» являлась в глазах читателей синонимом качества. Ребекку ценили, и она пользовалась уважением. Ей было страшно подумать о том, что все это может быть потеряно. Она так хотела оставить все, как прежде. Но теперь… Чертовы
