меняются. Необходимо как можно дольше воздержаться от окончательных выводов. У нас несколько смертей, изнасилование, тяжелая травма — и все это выглядит как несчастные случаи или нападения маньяка. Но, возможно, они слишком уж похожи на несчастные случаи. Скажем, трагическое происшествие с маленькой девочкой, племянницей Джона Бурка…
— На предумышленное убийство это не похоже?
— Вы на верном пути. Бог мой, обдуманно пойти на такое мог только супермен с уникальной реакцией и почти невероятным мастерством вождения автомобиля, ведь ему необходимо было сбить именно ее на переполненном людьми тротуаре и ударить достаточно сильно, чтобы сломать несколько костей, убив при этом для правдоподобия несчастного прохожего. И такой парень позволяет себя арестовывать и оказывается пьяным?! Немыслимо!
— У Хейгов могут быть такие люди.
Он кивнул:
— Допустим. Далее. Джон Бурк после трагического случая с его племянницей идет на соглашение с «Хейг энтерпрайзиз», но они ведь и денег предлагают ему больше, чем другие претенденты. Кроме того, даже такие беспринципные люди, как Хейги, не могли бы решиться искалечить ребенка.
— А если они все же решились?
— Тогда я до смерти напуган, леди.
Он встал, и самой атмосфере комнаты передались его спокойствие и уверенность, несмотря на свойственную ему манеру противоречить собственным же словам. Подойдя к камину, он взглянул на портрет, висящий над каминной полкой:
— Ваша родственница?
— Бабушка Гейба в детстве, — объяснила Сэнди. — Портрет написан другом их семьи. А выше — мой детский портрет работы одного профессионального художника.
На секунду его взгляд задержался на полотне, висящем над креслом Сэнди.
— Мне нравятся фамильные портреты. Ощущение преемственности. — Он взглянул на Сэнди. — Вы знаете, что кроется за этими лагерями боевиков?
Застигнутая врасплох его вопросом, она, помолчав, ответила:
— Нет. Гейб так и не написал об этом.
— Не знаю, что ему удалось установить, но я изучал лагеря ку-клукс-клана и подобных ему организаций. Идеологическая подоплека создания лагерей в том, что в ближайшее время разразится ограниченная ядерная война или произойдет грандиозное стихийное бедствие, в результате чего погибнут миллионы американцев и будут уничтожены многие города. Страна перейдет на военное положение. И эти ребята возьмутся насаждать законы военного времени, захватывая уцелевшие города, преследуя евреев и негров и сметая с лица земли все, что, по их мнению, мешает их выживанию.
Сэнди показалось, что какая-то мягкая лапа сжимает ее горло.
— Несомненно, именно они и убили Гейба, — прошептала она.
Джефф вернулся к дивану и присел на край.
— Но это не был лагерь Клана. Мы предполагаем, что лагерь находился под покровительством Хейгов. Конечно, политические взгляды и мораль Хейгов соответствуют тому, что я только что сказал, но каков их сценарий? Они что, собираются развязать ограниченную ядерную войну? Или устроить вселенскую катастрофу? Зачем им целая армия обученных боевиков?
— Чтобы защищать их нефтяные месторождения.
— Возможно, вы не слишком далеки от истины, миссис Меррит, — буркнул Джефф. — Однако именно в этом мы должны хорошенько разобраться, на что уйдет довольно много времени. Даже если мы будем спрашивать, нам никто не скажет правду. И в отличие от того, что происходило на телевидении, никто не собирается нервничать или болтать лишнее. Чтобы разгрызть этот орешек, потребуется год, а может быть, и два. Придется потерпеть.
— Вы хотите сказать, что это слишком трудная задача?
— Я хочу, чтобы вы поняли, на что идете. Я через это прошел. Я знаю.
Сэнди понимала, что Джефф проверяет ее решимость и мужество. Он не мог начинать расследование, пока не будет совершенно уверен в том, что она не отступит в решающий момент.
— Я пойду до конца, мистер Коннери. Это мой долг.
— Хорошо, — сказал он и встал.
Подойдя к окну и оттянув пальцем планки жалюзи, он увидел неправильной формы каменный забор и силуэты деревьев, едва проступающие в сгустившихся сумерках. Внезапно он поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся.
— Кому вы улыбаетесь? — спросила Сэнди.
— Человеку, сделавшему мой снимок.
— Что?!
Сэнди вскочила и с бешено заколотившимся сердцем бросилась к окну, но темнота за окном была почти полной. Джефф, которого ситуация явно развеселила, отступил назад, чтобы дать ей место.
— Мне показалось, что за мной кто-то следит, — объяснил он. — И вот только что я заметил вспышку, вон там. Парень в роще через дорогу, с телеобъективом. Он, наверное, сквозь землю провалился, когда я помахал ему рукой.
Сэнди посмотрела на Джеффа. Разные мысли об этом фотографе закопошились у нее в голове.
— Я чувствую себя так, будто надо мной надругались, — испуганно прошептала она. — Мне страшно.
— Привыкайте. Мы теперь связаны друг с другом. Бесполезно было бы пытаться сохранить в тайне наши отношения…
— Какие отношения?
— Какими они захотят их представить. А для них выгодно, чтобы они были грязными. Они знают, что я возвращаюсь в политику, а вы увольняться не собираетесь, поэтому врагов у нас предостаточно. Кроме этого, они знают, что мы сейчас вдвоем в пустом доме, поздно вечером.
Она вздрогнула, но скорее от гнева, чем от страха.
— Я хочу остановить их, мистер Коннери.
— Джефф, — мягко сказал он.
— А я — Сэнди.
Они улыбнулись друг другу.
— О'кей, — сказал он. — Давайте проясним некоторые детали нашего ближайшего будущего. Я собираюсь побороться за мое старое место в сенате. Джек Джефферс уходит в отставку, и республиканцы выдвигают Марка Ленарда, политика умного и принципиального, но не популярного. Мне кажется, я сумею объединить деловых людей и побить Марка. Поддержка Джека мне обеспечена — он любит повторять, что в нем живет дух Ли. — Джефф улыбнулся.
— Какие у вас шансы, Джефф?
— Точно я еще не могу сказать. Но я должен победить. Только став сенатором, я смогу получить доступ к информации и привлечь людей, которые мне необходимы для возобновления расследования обстоятельств смерти моего брата.
— А мне что делать?
— Заниматься своим расследованием. Пытаться расшифровать записку Люка Эвери. То же самое буду делать я. Используйте «Американский дневник»; если они выкинут вас, идите в «Ньюс уорлд». Поговорите с репортерами, обратитесь к коллегам Гейба. Используйте любой шанс. Из деталей постепенно сложится мозаика.
Он помолчал, затем произнес:
— Я собираюсь перестроить свою жизнь, что будет нелегким делом. В течение трех лет я бездельничал и пьянствовал, и теперь трудно заставить кого-нибудь относиться ко мне серьезно.
Он положил руки ей на плечи. Она не делала попыток освободиться, так как в его намерениях явно не было ничего предосудительного. Сэнди почувствовала, как ей передается его сила. От него слегка пахло спиртным, но больше кофе и потом.
— Представим ситуацию следующим образом, — объяснил он ей. — Вы делали все возможное, чтобы
