Путешествие по Америке произвело на Жан-Пьера неизгладимое впечатление. Соединенные Штаты совсем не были похожи на Францию. Каждый штат казался отдельной страной со своими законами и чуть ли не другим языком. Но все они составляли единое государство. Пятьдесят процентов дорог уже покрылись асфальтом, пятьдесят еще напоминали проселок.
Отели встречались нечасто, поэтому путешественникам случалось ночевать и на обочине, и в меблированных комнатах. Зачастую их принимали за отца и сына, поэтому селили в одной комнате. Поначалу Барнетта это смущало, но он заметил, что Жан-Пьер не имеет ничего против, и успокоился.
До пункта назначения они добирались почти три недели. Миновали Бостон, большой, красивый город, и повернули на юг, к Кейп-Коду. Летний коттедж семьи директора находился в маленькой деревушке на берегу. Называлась она Хайниспорт и пользовалась большой популярностью среди самых богатых семей Бостона. Жан-Пьер узнал, что семьи эти в большинстве своем имеют ирландские корни и контролируют местную политику. Предки Барнетта также прибыли в Америку из Ирландии.
После отъезда из Детройта Элиша проникся к Жан-Пьеру особой нежностью, и скоро тот уже ублажал Элишу. Следуя указаниям старшего товарища, Жан-Пьер учился доставлять и получать удовольствие. Он и Элиша перепробовали все, кроме содомии. Элиша объяснил Жан-Пьеру, что его анус слишком мал и ввести в него большой мужской член просто невозможно. Жан-Пьеру нравились эти сексуальные забавы. Он чувствовал себя взрослым. Но с приездом в дом Барнеттов все переменилось.
Жан-Пьеру выделили отдельную комнату на третьем этаже, рядом с комнатами трех младших сестер Элиши. Элише уже исполнился тридцать один год. Мать Элиши, первая жена его отца умерла через год после рождения сына.
Второй раз Барнетт-старший женился через десять лет. Элише как раз стукнуло одиннадцать. Сестры Элиши появлялись на свет с промежутком в два года. Когда двадцатилетний Элиша учился в Гарварде, его сестрам было соответственно пять, семь и девять лет. Девочки, все постарше Жан-Пьера, с любопытством приглядывались к нему.
На третьем этаже была только одна ванная, и Жан-Пьер всегда попадал в нее последним. Пока все ждали своей очереди в коридоре, девочки говорили с ним по-французски, а он отвечал им на английском. Относились они к нему очень дружелюбно, посчитали малышом, хотя ему и исполнилось одиннадцать лет.
Каждое утро они брали с собой корзинку с едой и целый день проводили на берегу. Жан-Пьер влюбился в океан. В Париже ничего такого не было и в помине. Песчаный пляж, солнце, теплая вода — рай да и только. Через несколько недель Жан-Пьер загорел дочерна. У него вошло в привычку снимать верхнюю часть купального костюма, так что скоро загорела и грудь. Увидев мальчика с голой грудью в компании девушек, Элиша заставил его прикрыться.
Спальня Элиши располагалась на втором этаже. К ней примыкала маленькая ванная. А главная спальня, занимавшая три четверти второго этажа, принадлежала, разумеется, отцу Элиши. Гостиная, столовая, кухня и две комнаты слуг находились на первом этаже.
Вскоре Жан-Пьеру стало недоставать Элиши. У того было много друзей, и по вечерам он обычно уезжал куда-нибудь на автомобиле. Если же в дом приезжал кто-то из друзей Элиши и Жан-Пьер подходил к ним, Элиша разговаривал с ним, как с ребенком. Жан-Пьер задавался вопросом, так ли хорошо Элише с его друзьями, как было с ним?
К сожалению, большинство мальчишек, с которыми он сталкивался на берегу, все время играли в американские игры, то в футбол, то в бейсбол, и не выказывали желания научить этим играм Жан- Пьера.
Жан-Пьер писал отцу каждую неделю. Рассказывал о том, как живут американцы. С гордостью сообщал, что уже говорит по-английски не хуже американцев, даже освоил сленг! Писал он и о том, как комментируют ход военных действий американские газеты. Его удручало, что газетчики в один голое прочили победу Германии. Он также объяснял, что Барнетты по происхождению ирландцы, а потому их радует любая победа немцев над англичанами. С другой стороны, они не испытывают никакой враждебности к французам.
Много узнал Жан-Пьер и о девушках, потому что их голоса легко проникали в его комнату из соседних. У старшей, Розмари, был кавалер. Во Франции его бы назвали fiance[18]. Дважды в неделю молодые люди ходили в кино, чуть ли не каждый день встречались на пляже, а по воскресеньям Розмари обедала с семьей своего кавалера.
Морин, средняя сестра, ни минуты не сидела на месте. Играла с мальчишками в футбол и бейсбол, боролась с ними на песке, соревновалась в плавании.
Самую младшую, пятнадцатилетнюю Кэтлин, все звали Кейт. Красотой она, пожалуй, превосходила своих сестер и уже округлилась в нужных местах. Почти такая же высокая, как Розмари, Кейт выглядела старше своих лет. На пляже она больше всего любила почитать книгу. Часто сидела одна у самой воды, иногда подходила к Жан-Пьеру, садилась рядом и говорила с ним по-французски.
С ней Жан-Пьер тоже говорил по-французски, хотя и знал, что с произношением у Кейт нелады. Ему нравилась ее компания, тем более что американские мальчишки старались его не замечать. Кейт спрашивала его о жизни во Франции, о том, чем эта страна отличается от Америки. Кейт также сказала Жан-Пьеру, что выглядит он очень взрослым, даже старше, чем мальчишки ее возраста. При первой встрече она подумала, что ему никак не меньше пятнадцати лет. Кейт интересовало, по какой причине Элиша привез Жан-Пьера на Кейп-Код на все лето. Она сказала, что брат у нее очень странный и обычно проводит все свое время с более старшими мужчинами.
Об Элише Жан-Пьер ничего ей не рассказал. Зато достаточно быстро выяснил, что о брате Кейт довольно мало знает, кроме того, что работает он учителем, а сам прекрасно учился и с отличием окончил университет. Но она считала его эгоистом, потому что Элиша ни разу не предложил сестрам прокатиться в автомобиле.
Как-то вечером, во время обеда, Жан-Пьер набрался храбрости и заговорил с Элишей по-французски. Родной язык придавал ему уверенности.
— Почему бы тебе после обеда не отвезти нас в город на автомобиле? Мы могли бы поесть мороженого. Я угощаю. Отец прислал мне немного денег.
— У меня, между прочим, могут быть другие планы, — с видимым раздражением ответил Элиша.
— Много времени это не займет, — настаивал Жан-Пьер. — А девочкам очень хочется прокатиться на автомобиле.
Мистер Барнетт повернулся к сыну.
— Я думаю, это неплохая идея. А за мороженое заплачу я.
Отвертеться Элише не удалось. В семь часов все набились в машину. Элиша прорычал Жан-Пьеру:
«Идея твоя, тебе и крутить ручку!»
Жан-Пьер молча обошел «форд», встал перед передним бампером и вставил заводную ручку. Потом поднял одну руку, давая Элише знать, что он готов. Элиша кивнул. Жан-Пьер крутанул ручку. Двигатель не завелся. Зато ручка вертанулась в обратную сторону, больно ударив Жан-Пьера по правой руке. Он поднял голову, взглянул на Элишу и понял, что тот сделал это специально. Однако Жан-Пьер ничего не сказал, а вновь крутанул ручку. На этот раз Элиша повернул ключ зажигания и мотор завелся Жан-Пьер закрепил ручку на кронштейне, залез в кабину и сел рядом с Элишей. Когда автомобиль тронулся с места, Жан-Пьер повернулся к девушкам.
— И что вы об этом думаете?
— Чудесно, — чуть ли не в унисон откликнулись они.
Но Кент заметила синяк на руке Жан-Пьера.
— Что случилось? Откуда у тебя это г синяк?
— Ерунда, — отозвался Элиша. — Такое случается, когда заводишь мотор. Жан-Пьер рассмеялся.
— Pas de problem[19].
Пятнадцать минут спустя Элиша припарковал автомобиль у «Итальянского кафе-мороженого». Внутри все было очень красиво. Стены забраны панелями красного дерева, стулья и диваны обиты белым дерматином. Вся компания уселась за один из больших столиков, Жан-Пьер рядом с Элишей. Тут же подошел Джованни, хозяин кафе.
— Я только что приготовил клубничное мороженое. Могу предложить вам и клубничный молочный коктейль со взбитыми сливками.
