— Не совсем понимаю вас.
— По статистике самоубийство подростков стоит на третьем месте, мистер Монро. У Джо наблюдаются суицидальные наклонности. Он все чаще и чаще обращается к этой мысли, кружит рядом с ней — недаром возник его интерес к оккультизму. Осталось совсем немного до роковой черты: спор, который может его разозлить; школьный экзамен, который он не сдаст и посчитает себя бездарью; двусмысленное поведение отца…
Тэсс говорила, не повышая голоса, но ее внутреннее напряжение невольно передалось отчиму Джо.
— Мистер Монро, я хочу, чтобы вы меня поняли: Джо необходимо постоянное интенсивное лечение. Вы привели его сюда, отдали его в мои руки — стало быть, вы мне доверяете. Так поверьте мне сейчас: моих усилий недостаточно. Здесь все сведения о клинике. — Тэсс подтолкнула к нему папку. — Поговорите, пожалуйста, с женой, попытайтесь убедить и попросите ее зайти ко мне. В любое удобное для нее время — я откорректирую свое расписание. Но только, ради Бога, не тяните. Джо это необходимо, нужно немедленно, пока не случилось непоправимое.
Монро взял папку, но так и не открыл ее.
— Доктор Курт, вы возражали против новой школы, а теперь хотите отправить его в другой город в клинику.
— Это верно. — Тэсс захотелось вытащить из волос шпильки и посильнее стиснуть виски, чтобы исчезла боль. — Тогда мне казалось, я надеялась, что смогу достучаться до него. Но с сентября Джо все больше и больше замыкается и отдаляется от меня.
— Новую школу он воспринял как знак нового поражения, не так ли?
— Да, к сожалению, именно так.
— Я знал, что не стоит этого делать. — Монро тяжело вздохнул. — Когда Лоис занималась документами для перевода, Джо так многозначительно взглянул на меня, словно говорил: не надо, пожалуйста, не надо, дайте мне еще один шанс. Я прямо-таки слышал его внутренний голос, но встал на сторону жены.
— Не стоит себя винить, мистер Монро. Вы с женой оказались в ситуации, из которой нет простого выхода: нельзя быть ни абсолютно правым, ни абсолютно виноватым.
— Я возьму бумаги домой. — Монро начал подниматься так медленно, словно папка была свинцовой. — Доктор Курт, Лоис беременна, но Джо обэтом пока не знает.
— Поздравляю. — Тэсс машинально протянула руку, напряженно соображая, как эта новость может повлиять на ее пациента. — Думаю, что вам нужно устроить что-то вроде семейного торжества и сказать ему, вложив в это известие смысл, что вы все трое ожидаете ребенка. Очень важно, чтобы Джо почувствовал, что не замену ему ищут, а, наоборот, вовлекают его в семейную жизнь. Ожидание ребенка, само появление ребенка принесут в семью любовь.
— Мы боялись, что ему это не понравится.
— Может случиться и такое, необходимо время; эмоциональный подъем часто зависит от времени.
— Чем больше вы будете вовлекать его в свои разговоры, в дела, связанные с рождением младенца, тем сильнее он будет чувствовать себя частью единой семьи. Детская у вас есть?
— Есть свободная спальня, которую мы собираемся переоборудовать под детскую.
— Думаю, Джо вполне справится с малярными работами, если вы позволите ему этим заняться. Подумайте хорошенько насчет клиники. Буду ждать вашего звонка. Мне хотелось бы самой по говорить с мальчиком об этом, может, даже съездить туда с ним, чтобы он увидел все своими глазами.
— Хорошо. Спасибо, доктор.
Тэсс закрыла за Монро дверь и вытащила из волос шпильки. Ломота в висках прошла, осталась тупая боль. Вряд ли удастся ей по-настоящему расслабиться, пока Джо не отправят в клинику. Но по крайней мере они с отчимом Джо взяли правильный курс, сказала она себе. От ее предложения Монро не прищел в восторг, но на поддержку, подумала Тэсс, можно рассчитывать.
Тэсс закрыла папку с историей болезни Джо и отодвинула кассеты с записями, оставив только одну — • запись последнего сеанса. В тот день он дважды заговаривал о смерти, и совершенно спокойно, собственно, не о смерти, а об уходе из жизни. Для него смерть — выбор. Она отложила эту кассету отдельно и решила позвонить утром следующего дня директору клиники.
Раздался звонок. Тэсс едва не застонала. Можно и не брать трубку — пусть звонит, на четвертом звонке ответит бюро обслуживания, и если что-то срочное, с ней свяжутся. Но тут же передумала и, не выпуская из рук кассеты, подошла к телефону.
— Здравствуйте, доктор Курт.
На противоположном конце провода замолчали. Слышны были только тяжелое дыхание и шум проезжающих машин. Тэсс машинально пододвинула блокнот и взяла карандаш.
— Да, это доктор Курт. Чем могу быть полезна?
— А можете?
Это был не голос, а шепот, в котором не было паники, но слышалось скорее отчаяние.
— Могу попытаться. Хотите?
— Вас там не было. Если бы были, все могло быть иначе.
— Но сейчас я здесь. Хотите прийти?
— Не могу, — послышалось сдавленное рыдание. — Вы все поймете.
— Тогда, может быть, я приду к вам? Как вас зовут и где вас найти?
Послышался щелчок. На противоположном конце трубку положили.
Меньше чем в квартале от Тэсс мужчина в темном пальто безудержно рыдал, прислонившись к телефонной будке. Ему было больно и страшно.
— Проклятие! — Тэсс бегло просмотрела запись разговора. Если это и пациент, то голоса его она не узнала. В течение пятнадцати минут она ждала повторного звонка, но его не последовало. Она собрала бумаги и вышла из кабинета.
В холле ее поджидал Фрэнк Фуллер.
— Ну, вот и мы. — Он сунул цилиндрик с освежителем дыхания в карман. — А я думал, ты ушла.
Тэсс посмотрела на дверь кабинета, к которой была прикреплена табличка с четким обозначением ее имени и профессии.
— Как видишь, нет. А ты, я смотрю, заработался сегодня, Фрэнк.
— Ну, не тебе объяснять, как это бывает. — На самом-то деле последний час он пытался назначить кому-нибудь свидание, но безуспешно. — Похоже, эти полицейские консультации отнимают у тебя уйму времени.
— Похоже.
Даже для такого человека, как Тэсс, для которой выслушивать людей вошло в привычку, пустая болтовня после трудного дня была невыносимой. В ожидании лифта она мысленно вернулась к телефонному звонку.
— Знаешь, Тэсс… — Она знала, что сейчас он положит руку на стену и постарается оттеснить ее в сторону. — Может, небесполезно с профессиональной точки зрения воспользоваться советом коллеги по этому поводу? Я с удовольствием нашел бы для тебя время.
— Спасибо, Фрэнк, но я знаю, как ты занят. — Раздвинулись двери лифта. Тэсс живо нырнула внутрь и, подхватив портфель, нажала кнопку первого этажа.
— Ну, для тебя-то у меня всегда найдется минута, Тэсс, — и не только в профессиональном смысле. Почему бы нам не потолковать об этом за рюмкой?
— Боюсь, у меня вообще нет права обсуждать эту тему — ни за рюмкой, ни без рюмки.
— Ну так о чем-нибудь другом. У меня есть славная бутылочка вина «Цинфандель». Жду под ходящего случая, чтобы распить ее. Отчего бы не пойти ко мне, не открыть бутылку да не залезть с ногами на диван?
«Ну да, потом ты начнешь грызть ногти у меня на ногах», — подумала Тэсс и молча вознесла благодарственную молитву остановившемуся лифту.
— Спасибо, Фрэнк, но ничего не получится. Она быстро зашагала к двери, но это его не остановило.
— Тогда, может, заглянем в «Мэйфлауэр», выпьем немного, послушаем музыку без деловых
