Он улыбнулся:
— Именно. Лишь бы что-нибудь.
Он лежал рядом, опираясь на локоть, и дул на ее лицо, а затем целовал ее.
Кристина думала о Конни. Как теперь Альберт будет выкручиваться? Что он ей скажет?
— Канада, говоришь? — задумчиво проговорила она. — Но почему именно Канада? Потому что далеко?
— Чем дальше, тем лучше, — сказал он. — А ты что, ехать не хочешь?
— Я так не говорила, — ответила она, как будто о чем-то размышляя.
— Поехали, — взмолился он. — У нас есть кое-какие деньги, ты же сама сказала. Значит, вообще никаких препятствий нет.
Она хотела спросить Альберта о его предстоящей скорой помолвке с Конни. «Как это так, ты собираешься увезти меня в Канаду и одновременно обручиться с ней?» — вот что она хотела у него спросить.
Альберт мягко толкнул ее:
— Ну так как?
— Ну, а когда эти деньги кончатся, что тогда?
— Тогда ничего. Добудем еще.
— Откуда?
Альберт откатился от нее и уставился в потолок.
— Мы с Говардом сейчас официально разведены, — сказала Кристина. — Бабушка умерла.
— Какие-то деньги у тебя наверняка припрятаны. Ты ведь отложила? Признайся, — настаивал Альберт.
— О чем ты говоришь? — вырвалось у Кристины, даже несколько резковато. — Нет денег. Нигде. Я же тебе говорила.
— Ну и что? Найдем работу. У нас будут деньги.
— Ты собираешься работать, Альберт? — усмехнулась Кристина.
— Конечно. А почему бы и нет? — Он подложил руки под голову. — На сей раз попытаюсь.
Теперь Кристина лежала на боку, опершись на локоть, и смотрела на его лицо. Она хотела сказать ему о деньгах, но ждала только подходящего момента. Она хотела ему сказать, что деньги есть, много денег. И когда он встрепенется, добавить, что когда он женится на Конни, вот тогда у него и появятся деньги. Кристина улыбнулась своей маленькой шутке.
— Что тут смешного? — спросил он.
— Ничего, ничего, — быстро проговорила она. Время для объяснений сейчас было не самое подходящее.
— Роки! Если я порву с Конни, ты порвешь с Джимом?
О Боже, опять начинается. Ей хотелось спросить: «С Конни ты собираешься порвать до или после помолвки?» Но не спросила.
— Альберт, не надо, пожалуйста, — сказала она. — Давай не будем.
Он скрипнул зубами и злобно произнес:
— Что ты нашла такого в этом своем Джиме?
— А в чем дело? — сказала Кристина защищаясь. — Он очень приятный парень. И хорошо ко мне относится.
— Ничего себе отношения, — произнес Альберт раздраженно. — По-моему, заниматься сексом ему религия не позволяет. Она у него какая-то особенная, его религия.
— Никакой такой религии у него нет. И мне ничего не известно о том, что ему не нравится заниматься сексом. По крайней мере, с тех пор, как мы стали встречаться…
— Да, Роки, ты права, — согласился Альберт, ревниво посмотрев на нее. — С тех пор как он начал с тобой встречаться, это занятие ему стало нравиться.
— Но для тебя ведь так даже удобнее. Верно?
— Да, — мгновенно отозвался Альберт. — Вначале я вообще не мог вынести мысли о том, что он прикасается к тебе. — Он сделал паузу. — Или вообще что кто-то прикасается к тебе.
— Хорошо, а как ты думаешь, что я должна чувствовать по отношению к тебе и Конни? — спросила Кристина.
Они замолчали. Кристина думала о Дне благодарения. Поехать с ним? Не оставаться здесь одной? Не ездить ни к Джиму, ни к Конни, ни к Говарду и не оставаться здесь одной, а уехать с ним отсюда далеко — в Канаду?
— Мы не должны никуда ехать, — неожиданно проговорил Альберт. — Десять кусков. У нас есть десять тысяч чертовых долларов. Мы должны их сберечь.
— Должны, — согласилась она нерешительно.
— Ага. У нас ведь никогда не было денег. — Он откатился от нее еще немного дальше. — У меня вообще никогда не было денег.
— А зачем тебе деньги? — спросила Кристина. — Ведь Конни всегда за все платит.
— Не только Конни, дорогая Роки, — сказал Альберт, глядя на нее в полумраке. — Не только она.
А затем они заснули. Голые, на узкой постели.
Глава 2
ПОНЕДЕЛЬНИК
Кристина торопилась на семинар по современной христианской мысли, который начинался в семь сорок пять. Чтобы сэкономить время, она напялила на себя то же самое, что носила в воскресенье. Только сменила шорты на джинсы. Альберт валялся на постели вместе с Аристотелем, который лениво растянулся на боку.
— Прогони его с постели, — сказала Кристина. — От его шерсти уже вообще некуда деваться. Она везде, куда ни посмотри.
Альберт не прикоснулся к собаке:
— Ну если его шерсть уже повсюду, тогда все равно ничего нельзя сделать.
— Альберт! — сказала она, повышая голос. — Аристотель! Пошел вон!
Пес нехотя сполз с кровати. Он знал, что за это бывает трепка.
Кристина села рядом с Альбертом и погладила его ногу.
— Что ты собираешься сказать Конни?
Он выглядел мрачным и печальным. Таким он бывал всегда, когда не высыпался. С огромными черными запавшими глазами на бледном лице он смахивал на привидение.
— Не беспокойся, что-нибудь придумаю, — проговорил он и слабо улыбнулся.
Кристине было совсем не до смеха.
— Я уверена, что придумаешь. Скажи ей, что зашел к себе, прилег на минутку и заснул как убитый.
— Роки, врать ты так и не научилась и вряд ли научишься. Ты что, дорогая, никогда не слышала, какие она умеет закатывать публичные скандалы? Так что…
Кристина посмотрела на окно, на голубые предрассветные сумерки. Чувствовалось, что на улице очень холодно.
Она вспомнила Конни, как та стояла вчера ночью под ее дверью, барабанила в нее. Что ей было нужно? Хотела обнаружить самое худшее? Что она обманута?
— Я собираюсь ей сказать, — подал голос Альберт, — что ты не могла пойти с Аристотелем и я пошел выгулять его. Скажу ей, что я прошел через рощу до общежития Френки и так устал, что заснул там у него.
— А что, если она звонила Френки?
