– Я обещаю тебе, дорогая. Это так. Это последнее, и ты сможешь навсегда забыть об этом. Полицейские попросили меня позвонить тебе. Они подумали, что для тебя будет лучше, если ты услышишь это от меня, – продолжал он. – Они не думают, что суд продлится больше недели. Ты можешь остановиться в нашем доме мод.
– Я не приеду.
Теперь его голос прозвучал твердо:
– Нет, Изабелла. Ты приедешь.
Положив трубку, она сидела на кровати. В мозгу у нее мелькали картины, которые она гнала от себя весь год – как она ждала в гостиной в зеленом вечернем платье, глядя на часы на камине; Алессандро с полными пригоршнями печенья. А потом телефонный звонок, визит к Альфредо Паччиоли, чтобы продать ее драгоценности, Амадео, говорящий ей по телефону, чтобы она была храброй. Она плотно закрыла глаза, стараясь не закричать. Дрожащей рукой она снова сняла трубку и набрала номер Наташи.
К тому времени, когда заспанная Наташа ответила на звонок, Изабелла была в истерике.
– Что? Кто это? Изабелла! В чем дело? Дорогая, ответь мне... Изабелла?.. Пожалуйста... – просила Наташа.
– Они поймали их... похитителей... и я должна... ехать на суд... в Рим.
– Я сейчас же приеду.
Зарывшись лицом в подушку, Изабелла прогнала видения и уронила трубку.
Глава 27
Из аэропорта они на полной скорости промчались через Рим прямо к дому мод «Сан-Грегорио». Снова наступило то дивное время года, когда еще солнечно и тепло, на голубом небе ни облачка, но уже дует прохладный ветерок. Середина октября. Когда-то это было ее любимое время года. Она сидела в машине в каменном безмолвии, одетая в серый костюм и серую шляпу, сосредоточив взгляд на рукаЗс, крепко сжатых и лежащих на коленях.
– Суд начинается завтра, Беллецца. Ты хорошо сделала, что приехала.
Тогда она устало посмотрела на Бернардо, и у него сжалось сердце от боли, которая так резко сквозила в ее глазах.
– Я устала делать то, что правильно. Какое это имеет значение теперь?
Она взяла его руку в свои ладони. После долгих пререканий, аргументов «за» и «против» она все же прилетела.
У дверей ее ждали несколько фотографов, но Бернардо провел ее мимо них, затем они быстро прошли через дом в квартиру наверху, где он поставил ее сумки и налил ей и себе по бокалу вина.
– Как долетела?
– Нормально.
– А как Алессандро?
– Ужасно рассердился на меня за то, что я уезжаю, но у него все хорошо.
– Ты сказала ему, зачем летишь сюда? Она медленно кивнула:
– Да. Я не хотела, но Наташа сказала, что я обязана это сделать. Чтобы он больше ничего не боялся.
– И что он сказал? Она казалась удивленной.
– Он обрадовался. Но не мог понять, зачем мне надо ехать. Так же как и я. – Она отпила еще глоток вина и посмотрела на Бернардо, загоревшего и выглядевшего помолодевшим на несколько лет после месяца на Корфу.
– Ты поняла и знаешь это. Как твой новый дом мод?
– Все прекрасно. – Она первый раз улыбнулась ему, снимая шляпу.
– А как ты? – Он пристально посмотрел на нее.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты с кем-нибудь встречаешься? Прошло уже больше года. Тебе пора выходить в свет. – Он наконец смирился с тем, что между ними никогда ничего не будет, и дорожил тем, что у них есть.
– Это не твоего ума дело. – Она отвела взгляд, созерцая крыши домов Рима.
– А почему? Ты же не говоришь о себе. Как у тебя с Корбетом Эвингом?
– При чем тут он? – Она изумленно посмотрела на него. – Что тебе известно о нас?
– Я в конце концов сообразил. По твоей бешеной реакции насчет «Ф-Б» и по тому, как ты говорила в тот день, когда я упомянул тебе его имя по телефону. Я никогда не слышал у тебя более сердитого голоса.
Она задумчиво кивнула.
– Я никогда так не злилась. Но я думала, что он преднамеренно соблазнил меня, только чтобы наложить руки на «Сан-Грегорио».
– Ты и сейчас так считаешь? Она пожала плечами.
– Это уже не имеет значения. Я больше ни разу не видела его.
