– Да, – пробормотал Паччиоли.
– Что вы дали ей взамен? Вы ей дали что-нибудь? – настаивал адвокат, и Паччиоли снова ответил:
– Да. Я отдал ей все наличные деньги, имевшиеся у меня в тот момент. И я достал еще триста тысяч долларов у моих знакомых. Я также пообещал дать ей еще столько же через неделю.
– А что она сказала?
Корбет почувствовал, как напряглась Изабелла, сидевшая рядом с ним, и он слегка повернулся, чтобы наблюдать за ней. Ее лицо было очень бледным, почти белым.
– Она сказала, что этого недостаточно, но взяла деньги.
– Она объяснила вам, зачем ей нужны деньги?
– Нет. – Паччиоли замолчал, не в силах продолжать. Когда он вновь заговорил, то перешел почти на шепот: – Но я предполагал. Она... она... выглядела... уничтоженной... разбитой... испуганной... – Затем ему пришлось замолчать, так как слезы заливали его багровое лицо. Он встретился глазами с Изабеллой. Она тоже плакала.
Судья объявил перерыв.
Допрос свидетелей продолжался мучительно долго, в течение трех дней. Наконец на пятое утро судья с сожалением посмотрел на нее и вызвал на допрос.
– Вы – Изабелла ди Сан-Грегорио?
– Да, – сказала она дрожащим шепотом.
– Вы – вдова Амадео ди Сан-Грегорио, похищенного из его офиса семнадцатого сентября и убитого... – Судья уточнил дату, и Изабелла кивнула:
– Да. Это так.
– Вы можете рассказать нам по порядку, что произошло в тот день? Когда вы в последний раз видели мужа, что вы делали, что слышали?
Она шаг за шагом воспроизводила события того дня: ее приезд в дом мод в то утро, обсуждение служебных вопросов, предупреждение Бернардо и то, как она и Амадео были тронуты, но не вняли его предупреждению. Она бросила взгляд на Бернардо. В его глазах стояли слезы, и он отвернулся.
Корбет с волнением следил за процессом, желая, чтобы ей хватило сил выдержать до конца. Он уже несколько дней наблюдал за ней и слушал ее, отвозил во второй половине дня в «Сан-Грегорио» и разговаривал с ней до ночи. Но он не касался интимных тем, не притрагивался к ней, только с нежностью смотрел. Он приехал в Рим как ее друг, зная, что эти дни станут самыми болезненными, что, пережив их, она наконец-то обретет свободу. Но он также понимал, что это может сломать ее, что если она и переживет судебный процесс, то может ничего не захотеть от него. Но в любом случае он приехал, он был там, готовый сделать для нее все.
– А когда вы поняли, что ваш муж задерживается?
– Не знаю... что-то около половины восьмого. Она рассказала, что ее отвлек Алессандро. Затем, мучительно переживая, Изабелла стала объяснять, как позвонила Бернардо, как ждала, внезапно испугавшись. А потом зазвонил телефон. Она начала описывать, как все было, но сорвалась и не могла продолжать. Она судорожно вздыхала, глотая воздух и стараясь взять себя в руки, но вдруг заплакала.
– Они... они сказали, что... мой муж у них. – Слова с трудом прорывались между вздохами и всхлипываниями. – ...что они убьют его... и... они дали мне поговорить с ним, и он сказал...
Бернардо выразительно посмотрел на судью, но тот только кивнул. Лучше, если она расскажет все сразу. Надо было продолжать.
– И что вы сделали потом?
– Бернардо... приехал синьор Франко. Мы поговорили. А чуть позже позвонили в полицию.
– Почему не сразу же? Похитители сказали, чтобы вы этого не делали?
Она глубоко вздохнула.
– Да, потом. Но сначала я боялась, что если позвоню в полицию, то мои счета будут заморожены и мне негде будет взять деньги. И они, конечно же, были заморожены. – Она произнесла это с горечью.
– И поэтому вы пытались продать свои ювелирные украшения?
Она посмотрела на Паччиоли, сидевшего в конце зала суда, и кивнула. Он плакал.
– Да. Я бы сделала все... что угодно.
У Корбета напряглись скулы, и они с Бернардо обменялись взглядами.
– А что произошло потом? Вы достали деньги? Вы вручили их похитителям, хотя их было меньше, чем они требовали?
– Нет. Я собиралась. Я собиралась сказать им. Это было в понедельник вечером, а они потребовали деньги ко вторнику. Но... – Она снова задрожала. – ... но они позвонили... Это... это было... – Ее лицо исказилось от ужаса, а глаза искали Корбета и Бернардо. – Не могу! Я больше не могу!
Никто не двигался. Судья мягко обратился к ней, уговаривая ее закончить, если может. Она помолчала какое-то время, всхлипывая, пока судебный пристав не принес ей воды. Она сделала небольшой глоток и продолжила:
– В газетах напечатали, что я была у Альфредо. Кто-то сообщил им. – Сказав это, она вспомнила лицо девушки. – Похитители поняли, что мои счета заморожены и мы позвонили в полицию. – Она сидела очень тихо, закрыв глаза.
– И что они сказали вам во время следующего разговора?
