На некоторое время она задумалась, затем покачала головой:
– Нет, больше нет.
Сирина рассказала ему о том, как лишилась родителей, о бабушке, об обоих домах.
– Теперь я принадлежу этой земле.
– Нью-Йорку? – Василий удивился, и она кивнула. – Разве ты не чувствовала бы себя счастливее в Европе?
– Сомневаюсь. Слишком долго я не была там. Несколько месяцев вместе с мужем прожила в Париже, но все это было так давно.
– Как давно?
– Восемь лет назад.
– Сирина. – Он не отрываясь смотрел на нее, его черные глаза, как бриллианты, горели огнем. – Согласилась бы ты работать со мной в Париже или в Лондоне? Мне хотелось бы продолжить работать с тобой, но я не могу больше оставаться здесь.
Сирина задумалась над его предложением. Работать с ним – одно удовольствие, а вдвоем они действительно создавали нечто очень редкое. Между ними существовали совершенно непонятные течения, какой-то невысказанный подтекст, она не знала, что это такое, но это нечто всякий раз проступало на фотографиях.
– Да, если бы смогла устроить свою дочь.
– Сколько ей лет?
– Почти восемь.
Он улыбнулся, глядя на Сирину:
– Ты могла бы взять ее с собой.
– Может быть. Если бы поездка заняла всего лишь несколько дней. Но ей нужно ходить в школу.
Он кивнул:
– Давай подумаем.
– Ты скоро уезжаешь?
Сирина внезапно расстроилась и, когда они переходили площадь Вашингтона и сворачивали на Виллидж, искоса взглянула на него.
– Не знаю. – Он посмотрел на нее странным взглядом. – Еще не решил. Но практически я завершил все дела, ради которых приезжал сюда.
Он снова как-то по-мальчишески пожал плечами, словно необыкновенно красивый школьник:
– Возможно, мне следует попробовать поискать какую-нибудь дополнительную работу. Как ты думаешь?
Сирина рассмеялась. Они работали вместе всего лишь неделю, но их совместные часы оказались настолько длинными и наполненными, что с трудом верилось, будто они никогда не работали раньше вместе.
– О чем ты думаешь?
Она с улыбкой посмотрела на него.
– Что мне нравится работать с тобой и что я буду скучать без тебя. – Затем почти застенчиво добавила: – У меня никогда не возникало подобных отношений ни с одним из фотографов прежде.
– Именно это мне и сказала Доротея. – Он озорно взглянул на нее. – Она сказала, что ты профессионал и чтобы я не пытался завлечь тебя в свои сети.
– Ага! Значит, обычно ты пользуешься разными трюками?
Теперь над ним посмеивалась она, но он ответил совершенно серьезно:
– Иногда… – Василий, казалось, колебался, затем решился и сказал: – Я не всегда осторожный человек, Сирина. – Это по нему было видно за версту. – Тебя это волнует?
– Думаю, нет, – поспешно ответила она, но, по правде говоря, не совсем понимала, что он имеет в виду. Все фотографы были временами немного чудными. Так что он не единственный. Единственное его отличие от других состояло в том, что он был женат четыре раза.
– Знаешь… – Василий остановился и повернулся к ней. – Ты настолько необыкновенная женщина, что иногда я просто не знаю, как сказать тебе то, что думаю.
– Почему? – Сирина нахмурилась, опасаясь, что может показаться ему чопорной и щепетильной. Если им суждено быть друзьями, он должен иметь возможность быть самим собой. – Почему ты не можешь сказать мне то, что думаешь?
Глаза Сирины затуманились. Василий придвинулся к ней и нежно поцеловал.
– Потому что я люблю тебя. – Время, казалось, остановилось. Они стояли не шевелясь. – Вот почему. Ты самая красивая женщина, какую я когда-либо видел.
– Василий…
Сирина опустила глаза, затем подняла их снова, чтобы взглянуть на него, но он не дал ей возможности закончить.
– Правильно, я и не надеюсь, что ты полюбишь меня. Всю свою жизнь я вел себя как сумасшедший.
