– Попробую. Но не смогу в ближайшие несколько дней. Алекса больна, и я не могу оставить ее.
Жена Андреаса болела вот уже несколько месяцев, Сирина знала об этом. Семья подозревала, что у нее рак.
– Понимаю. Просто я подумала, что, может быть, ты сможешь подействовать на него.
– Сделаю все возможное, постараюсь быть у тебя к концу недели, Сирина. А ты береги себя и маленькую Ванессу. Скоро родишь?
– Не знаю, думаю, скоро. Сразу же дам знать.
– Постараюсь приехать до этого.
В эту ночь Сирина чувствовала себя спокойнее, чем все последние недели, зная, что Тэдди и Андреас скоро приедут. Она знала, что о Ванессе позаботятся, а если повезет, то Василия на время изолируют. Теперь ей оставалось лишь одно – постараться не родить до их приезда в Лондон. Она пролежала всю ночь, думая над своими проблемами. Василий домой не пришел. Когда она начала засыпать, уже перед самым рассветом, внезапно почувствовала, как что-то липкое и мокрое потекло по ногам, словно она плавала в очень теплой воде. Сирина попыталась уснуть, не желая выяснять, в чем дело. Но вдруг живот свела мощная судорога, и она тотчас же проснулась, мгновенно поняв, что происходит.
– Проклятие… – тихо проговорила она.
Все женщины, насколько она знала, медленно подходили к родовым схваткам. У них сначала появлялись несильные боли, длившиеся часами, и они подчас сомневались, были ли эти боли предвестниками приближающихся родов. У Сирины же роды начинались сразу. Усевшись на кровати, она вспомнила все, что ей говорили Тэдди и английский врач. Она понимала, что следует торопиться, если не хочет родить очередного ребенка в своей постели. На этот раз рядом нет никого, кто мог бы ей помочь. Сирина как могла быстро выбралась из кровати, но внезапно почувствовала неудобство – за последние несколько часов плод сильно сместился вниз, и ей было крайне трудно двигаться, когда она шла в ванную за полотенцами. Как только она добралась до ванной, ее настиг очередной приступ резкой боли, у нее даже выступил пот. Сирина выпрямилась, сняла с вешалки платье, сняла с себя ночную рубашку, кое-как натянула платье, сунула ноги в сандалии, схватила сумочку. Она начала негромко смеяться, испытывая возбуждение, подобное тому, которое испытывала девять лет назад. К черту Василия! Она уйдет от него сразу же после рождения ребенка. Сейчас нужно разбудить Ванессу и добраться до госпиталя. В эту ночь у служанки был выходной, и Сирина не могла оставить Ванессу одну в доме без присмотра. В особенности она боялась оставить ее одну с Василием, бродившим в беспамятстве по дому. Она никогда не оставит дочь с ним наедине.
Осторожно Сирина спустилась вниз по лестнице и вошла в комнату Ванессы. Она легонько прикоснулась к плечу дочери, наклонилась и, поцеловав, нежно погладила волосы, а затем, резко охнув, скрючилась у ее кровати, подкошенная очередным приступом боли. Но когда Ванесса открыла глаза, боль ослабла.
– Пойдем, дорогая, пора ехать.
– Пора ехать? Куда?
– В госпиталь, рожать ребенка.
– Сейчас? – Ванесса удивилась и посмотрела в окно, там было еще совсем темно.
Сирина мечтала дождаться приезда двоих дядей. Ванессе нужно лишь поехать в госпиталь вместе с ней. Ей могут поставить раскладушку в соседней палате, если потребуется. Она знала, что Тэдди приедет во вторник.
– Ну давай, дорогая, вставай. Надень что-нибудь, захвати ночную рубашку. И книгу, – добавила, подумав, Сирина, тут у нее вновь перехватило дыхание от резкой боли.
– Ой, мамочка! – Ванесса выпрыгнула из кровати, неготовая видеть такие страдания на лице матери. – Мамочка, что с тобой? Мамочка!
– Тише… дорогая, все хорошо. – Сирина стиснула зубы и попыталась улыбнуться. – Будь умной девочкой и вызови такси… Поторопись!
Ванесса бросилась вниз в ночной рубашке, захватив с собой джинсы и блузку. Она оделась, пока ждала ответа бюро заказов такси, и, когда ей ответили, объяснила, что ее мать скоро родит.
Такси подъехало к дому менее чем через пять минут. Ванесса помогла Сирине сесть в машину. Она чувствовала себя взрослой, помогая матери, и менее напуганной, чем когда впервые увидела боль на лице матери. Но лицо ее искажала гримаса страдания всякий раз, когда мать испытывала приступы боли.
– Сильно болит, мамочка?
– Больно, только когда ребенок выходит наружу.
Ванесса кивнула, но продолжала взволнованно смотреть на мать. Боли становились все сильнее. Когда такси приехало к госпиталю, Ванесса достала деньги из сумочки матери и расплатилась с водителем. Он улыбнулся им обеим и пожелал Сирине удачи. Из здания госпиталя вышли две медсестры и подкатили к Сирине кресло-каталку. Сирина устало улыбнулась Ванессе, когда сестры покатили ее прочь от дочери. Ванесса устроилась в углу комнаты ожидания, полагая, что маленький братец или сестричка родится через несколько минут.
Когда спустя час не произошло никаких изменений, она спросила сестру, но от нее отмахнулись. К середине дня Ванесса заволновалась. Где ее мама? Что с ней случилось? Почему не появляется ребенок?
– На это требуется время, – пояснила дежурная медсестра.
Когда в четыре часа сменилась смена, пришедшие сестры были добрее к Ванессе. Никто из них не понимал, почему она одна сидит в комнате ожидания, наконец, кто-то из них догадался, что за ней никто не придет и бедная девочка ничего не ела. За четырнадцать долгих часов она никому не пожаловалась, и когда одна из сестер принесла ей бутерброд, Ванесса расплакалась.
– Где моя мамочка? Что с ней случилось? Почему она никак не родит ребеночка? – Затем, глядя на сестер огромными глазами, спросила: – Она не умрет?
Когда, улыбнувшись, они сказали ей, что это чепуха, она им не поверила. Оставшись одна, Ванесса вышла из комнаты ожидания и пошла по палатам, пока не добралась до комнаты, на матовом стекле двери
