– Спасибо. – Старший ординарец улыбнулся девушке, когда ближе к обеду она внесла в комнату шесть чашек кофе для него и пяти его подчиненных. – Без тебя нам бы не справиться.
Он не был уверен, поняла ли она его. Он знал, что она немного говорит по-английски и что легко поймет интонации его голоса и его широкую улыбку. Это был плотный человек лет пятидесяти, с лысой головой и теплыми карими глазами.
– Как тебя зовут, девушка?
Сирина колебалась лишь мгновение, затем, поняв, что рано или поздно дело все равно дойдет до этого, тихо проговорила:
– Сирина.
– Сайрина, – повторил он, произнося ее имя на американский манер.
Видя, как он целый день работал с таким же упорством, как и его подчиненные, Сирина ничего не имела против него. Он был добрым человеком и отличным работником. Он часто помогал ей, забирая у нее из рук тяжелые коробки, не обращая внимания на ее попытки возражать. Просто забирал их в свои огромные ручищи и нес наверх. Он был первым человеком в военной форме, который сумел завоевать одну из ее редких улыбок.
– Меня зовут Чарли. Чарли Крокмен.
Он протянул свою здоровенную лапищу, а она свою изящную ладошку. Глаза их на мгновение встретились, и он опять улыбнулся.
– Сегодня ты здорово поработала.
– Ты тоже… – застенчиво улыбнулась она.
Чарли весело рассмеялся:
– Что ты, сегодняшняя работа не идет ни в какое сравнение с тем, как придется потрудиться завтра.
– Еще больше? – Сирина удивилась. Они и так уже заполнили почти каждую комнату коробками, папками, стеллажами, багажом, столами, лампами, стульями и сотнями других всевозможных вещей. «Куда же они собираются втащить еще что-то?» – подумала она, но Чарли Крокмен сказал:
– Я не об этом. С завтрашнего дня мы приступаем к настоящей работе. Майор появится здесь завтра утром. – Он мученически закатил глаза. – Поэтому нам лучше сейчас вновь приняться за работу, чтобы к концу дня все распаковать и расставить по местам.
– А я слышал, будто он отправился в Сполето на уик-энд, – сказал один из работников, но Чарли Крокмен отрицательно покачал головой:
– Только не он. Насколько я знаю майора, он появится здесь еще до полуночи, усядется за своим столом и будет просматривать дела. Во время войны майор Фуллертон геройски действовал на полях сражений, теперь ему предстоит сделать первые шаги в решении важных проблем на поприще столоначальника…
Сирина сделала вид, будто не понимает их разговора, и через несколько минут незаметно выскользнула из комнаты. Марчеллу она отыскала в уютной кухне. Старушка сидела на стуле, опустив ноги в таз с водой и закрыв глаза. Сирина положила руки ей на плечи и начала легонько их массировать. Марчелла улыбнулась:
– Это ты?
– Кто же еще, по-твоему?
– Мой маленький ангел.
Они обе улыбнулись. День выдался очень длинным.
– Почему бы тебе не позволить мне приготовить обед сегодня, Челла?
Но старая служанка и слушать не хотела об этом. Она уже готовила в духовке цыплят, а на плите подходило тесто. На столе лежал свежий лук, принесенный с огорода, морковь, немного базилика и томатов, которые Марчелла начала выращивать совсем недавно. Обед удался на славу. Сирина с трудом сопротивлялась одолевавшему ее сну, помогая убирать со стола и настаивая на том, чтобы Марчелла легла спать – та была слишком стара, чтобы работать так много.
– И сегодня я приготовлю для тебя теплое молоко с сахаром. Это приказ! – скомандовала Сирина, с улыбкой глядя на старую женщину, приютившую ее несколько дней назад.
Марчелла склонила голову.
– Ах, принцесса… ты так великодушна…
Зеленые глаза девушки гневно блеснули, сделав шаг назад, она гордо вскинула голову.
– Прекрати эти штучки, Марчелла!
– Прости.
Сегодня старой служанке не хотелось спорить. Она слишком устала, все тело болело. Уже давно ей не приходилось так много работать. Несмотря на то что Сирина взяла на себя большую часть работы, вся эта суета вымотала ее окончательно. Марчеллу мучило сознание, что она почти все спихнула на Сирину. Сначала она пыталась удержать ее, нашептывая украдкой: «Принцесса…» Однако Сирина сердито цыкнула на нее и принялась выполнять свои обязанности.
– Давай-ка ложись спать, Челла. Через минуту я принесу тебе теплого молока.
Зевнув, Марчелла встала и, шаркая ногами, направилась к себе, но, что-то вспомнив, нахмурила брови и остановилась в дверях.
– Нужно еще подняться наверх…
