— А вы могли бы достать мне копию договора, который она подписала с мистером Обелем?
— Надеюсь.
— Я оставлю вам чек до отъезда из Белиза… Кстати, как фамилия этой дамы?
— Разве вы не знаете?
— Я не знаю, каким именем она пользуется сейчас.
— Миссис Дэниэль Старк. Элен Старк. Я полагал, что она была…
— Моей женой?
— Скажем так — бывшей женой.
— Нет. Документы на судно были на мое имя, естественно. И она решила его использовать, чтобы одурачить мистера Обеля.
— Мистера Обеля вовсе не нужно дурачить, если перед ним открывается возможность нажиться…
— Мне хотелось бы взглянуть на мое судно.
— Тут, я думаю, проблем не возникнет, хотя вам придется пройти туда в сопровождении полицейского. Судно находится в малой марине на одном из Турнеффеских островов. Я назову вам лодочника, который свозит вас туда и обратно.
Мы договорились, что встретимся в этот вечер за обедом.
Лодочника звали Эндрю, и управлял он шестнадцатифутовым яликом с подвесным мотором. Это была неторопливая, приятная прогулка по многоцветным водам рифа.
Брукс уведомил полицию о моем визите, и сержант, одетый в белые шорты и рубашку, гольфы и кепи, встретил меня у муниципального дока. На его электрокаре мы доехали до вполне современной марины на другом берегу острова. Полицейский передал мне ключи от «Херувима» и остался ждать на краю пирса, услаждая себя мороженым, пока я осматривал яхту.
Многое из дорогого оборудования отсутствовало — было украдено, а скорее всего продано Кристин- Элен (уж не мистеру ли Обелю?): компас, секстант, глубиномер, хронометр, батарейки, пара парусов, ящик с инструментами. Не обнаружил N также ни судового журнала, ни журнала с записями личного порядка — вероятно, они были вышвырнуты за борт где-то на полпути между Нативити и Белизом. Не осталось следов пребывания женщины на борту, за исключением нескольких обрывков бумаги с арифметическими упражнениями по навигации да гребешка с несколькими волосками. Она пришла и исчезла, словно привидение. Я подумал, что она казалась странной вовсе не из-за независимости своего характера, а в силу собственной нереальности и иллюзорности. Хамелеон… Дымка…
Полицейский отказался принять от меня деньги, но позволил угостить его ленчем.
Да, конечно же, он помнил молодую леди; она пробыла на острове три дня. Очень привлекательна, горда — даже слишком горда. Какая-то загадочная женщина… держала себя как королева и считала, что должны исполняться все ее малейшие желания. Похоже, на всех, независимо от их положения и должности, она смотрела как на прислугу и заходилась от гнева, если кто-нибудь (естественно, он говорил о себе в этот момент) не проявлял должного подобострастия. Она не оскорбляла, однако…
— Однако что? — спросил я.
— По-моему, она расистка.
— Почему вы так решили?
Он пожал плечами.
— Возможно, я ошибаюсь.
— Скорее всего вы не ошибаетесь.
Глава двадцатая
На следующее утро я прилетел в Майами, снял номер в отеле «Биг» и позвонил Луису Тирадо в его газету.
— Кто это? — спросил он.
— Дэн, — ответил я. — Старк. После молчания последовало узнавание:
— Гамлет!
— Как насчет того, чтобы позавтракать вместе?
— Надеюсь, платишь ты?
— Дело в том, что я на мели, Луис.
— Дело в том, что я занят, Гамлет.
— Ладно, выбирай место на пляже.
— У Рикардо.
— Господи, креста на тебе нет!
— Ты хочешь меня затащить в «Макдоналдс» или в пиццерию. Нет уж. У Рикардо.
— Это не то место, где завтракают.
— Я готов встретиться с тобой за ужином.
— За завтраком. У Рикардо в час дня.
Несмотря на итальянское имя, это был французский ресторан, который в путеводителе для гурманов можно было отметить одной звездочкой, но по ценам он вполне тянул на все пять. На столиках белые льняные скатерти, приборы из чистого серебра и хрустальные бокалы. На шее у официанта, ведающего винами, огромный железный ключ, а метрдотель доверительным шепотом сообщает, что сейчас поспела asperge[4], a fraise[5] сегодня сочная и вкусна. Меня направили в дальний зал вместе в теми посетителями, которые, по их представлениям, не отличат asperge от fraise.
Появившийся затем Луис реабилитировал меня, и мне было позволено вернуться в главный обеденный зал.
— А ты чего ожидал? — отреагировал Луис. — Вид у тебя явно придурковатый. Здесь тебе не какая-то забегаловка. Ты завтракаешь у Рикардо! Мне стыдно, что меня видят в твоей компании! Поэтому я закажу то, чего нет в обеденном меню.
Он заказал truite au bleu[6], а я бифштекс au poivre[7].
— Глупо. Теперь тебе придется заказывать две бутылки вина — белого и красного.
— Я собираюсь пить молоко.
— Молоко во французском ресторане? У Рикардо?
— У меня больной желудок, Луис.
— Ты отдашь вино мне.
— Как поживает Ясноглазка?
— Кто?
— Ясноглазка. Девушка, которая была с тобой в тот вечер, когда пришла «Калиопа».
— Ах, да. — Пауза. — Рыжая?
— Ладно, Бог с ней.
— Послушай, не будем заниматься светскими разговорами, — сказал Луис. — Давай действовать по- американски и говорить за завтраком о деле.
— Меня интересует служба сыска, о которой ты толковал мне пару лет назад. Помнишь? Она была основана кубинцами, которые работали на ЦРУ.
— Не помню.
— Я хочу нанять их, но я помню твои слова о том, что с ними нельзя даже встретиться без персональной рекомендации.
— Обратись к Пинкертону или Бернсу.
— Я хочу, чтобы действовали оперативно и не очень церемонились с гражданскими свободами.
