у нее дрожал подбородок.
Джек подвинулся ближе к телевизору, стараясь разглядеть человека в неясном тумане экрана. Его лицо показалось ему знакомым, но он не мог припомнить, кто это. Будь он кем-то из Феверстоунов, Джек наверняка бы его узнал. Возможно, это дальний родственник или друг семьи. Например, доктор или адвокат.
– Мисс Феверстоун! – снова завопил кто-то из зала. – Как вам удалось бежать от террористов?
Гас, видимо, подготовилась к ответу на этот вопрос и даже сумела выжать улыбку.
– Когда меня застал похититель, и делала себе маникюр, это меня, наверное, и спасло, – сказала Гас, и в зале раздались смешки. – Мне удалось спрятать в кулаке маникюрные ножницы и сохранить их, даже когда он обмотал мне запястья изоляционной лентой. Они накрыли меня брезентом, но я с помощью ножниц высвободила руки и набросила им на головы брезент…
Их было двое, похититель и шофер…
– Разве они не держали вас целых тридцать шесть часов? – прервала ее какая-то журналистка. – И правда ли, что вы спрыгнули с эстакады, когда убегали от них?
Гас кивнула и на мгновение закрыла глаза, словно собираясь с силами.
– На вторую ночь они решили перевезти меня в другое место, – сказала она. – Вот тогда я и убежала. Шофер никак не мог освободиться от брезента, и я выбралась через заднюю дверь фургона. Мы как раз находились на эстакаде, я поняла, что они меня догонят, и спрыгнула вниз. К счастью, я упала на цветочную клумбу.
– Вы, Гас, настоящая героиня! – похвалила женщина. – Как вы себя чувствуете в новом амплуа?
Камера подъехала ближе, чтобы показать лицо Гас крупным планом, когда она будет отвечать на этот вопрос. В ее фиалковых глазах появилось недоумение и внезапно заблестели слезы.
– В тот момент я не думала о героизме, – ответила она, и ее голос стал хриплым от переживаний. – Я п-просто хотела выжить.
Сначала в зале раздались отдельные хлопки, но через секунду аплодировали уже все без исключения. Гас явно растерялась, но мужчина рядом с ней был определенно доволен. Он наклонился к Гас и шепнул ей что-то на ухо. Его лицо сияло.
Джек встал на колени перед экраном, вглядываясь в черты лица мужчины. Ему было что-нибудь около тридцати пяти, и он был красив броской стандартной красотой. Пиджак от Армани и спортивная майка придавали ему вид типичного голливудского завсегдатая. Но именно движение его губ, когда он обратился к – Гас, привлекло внимание Джека, так же как и его профиль, глаза и густые темные волосы.
Пульт выпал из рук Джека и с глухим стуком ударился о цементный пол. Он вскочил на ноги, пытаясь осознать происходящее. Теперь он знал, кто был «защитником» Гас Феверстоун.
Крупный план захватил также и его лицо, и когда он шептал что-то ей на ухо, Джек увидел знакомое родимое пятно на виске.
Это был именно тот человек, который забрал Гас из лачуги.
Джек не спускал глаз с экрана, пытаясь разобраться в происходящем и расставить все по своим местам, мысленно перебирая возможные варианты, как если бы его мозг был компьютером.
Человек, который забрал ее, был также и организатором похищения. Он пришел в бешенство оттого, что Джек нарушил его указания, и пригрозил убить Джека, если он кому-то расскажет о случившемся.
Изображение Гас исчезло с экрана, и вместо него появилась репортерша, демонстрирующая искренний восторг по поводу «чудесного спасения и проявленного мужества». Она сообщила некоторые статистические данные, говорящие, что лишь немногим заложникам удается самостоятельно освободиться из неволи, включая военнопленных, прошедших в армии специальную подготовку на такой случай.
Репортерша продолжала восхвалять героизм Гас, чем тронула даже Джека, который уже давно пренебрежительно относился к подобным понятиям. И все же в рассказе Гас было какое-то противоречие, что-то не сходилось, а если говорить прямо, то это была откровенная ложь. Гас утверждала, что ее похитили двое мужчин, продержавших ее тридцать шесть часов до переезда на новое место. Но ведь эти тридцать шесть часов она провела с ним наедине в лачуге!
Джека не радовали его выводы, но он не знал, что еще думать. Видимо, Гас Феверстоун сама организовала собственное похищение, и это не было абсурдом. Он мог представить себе, какую она предполагала извлечь из этого выгоду, и не одну. Например, это могло послужить рекламой, способствующей ее дальнейшей карьере в качестве манекенщицы и фотомодели. Получение выкупа также было отличным способом наконец добраться до завещанных ей денег. Любой из этих мотивов объяснял, почему она не испытывала перед Джеком настоящего страха, свойственного подлинной заложнице. Она больше испугалась гремучей змеи, чем его самого.
– Мы только что узнали, что впереди нас ждет радостное событие, – тем временем продолжала репортерша, посвящавшая зрителей в некоторые тайны личной жизни Гас, и Джек сразу насторожился. – Гала-прием по случаю мужественного побега и благополучного возвращения мисс Феверстоун состоится в эту субботу в отеле «Беверли риджент». Цены на билеты довольно высоки, но вырученная сумма пойдет на организацию благотворительного показа моделей одежды для оказания помощи движению «Женская гордость», которое, как известно, занято переподготовкой безработных женщин.
Снова на экране появились Гас и ее друг. Теперь мужчина, обнимая Гас за талию, уводил ее прочь от микрофонов. Они что-то шептали друг другу, и Гас улыбалась, но только ее откровенно довольный взгляд прямо в камеру открыл Джеку всю Глубину ее падения.
Господи, да ведь это она все и устроила, в этом не было никакого сомнения! Вся эта штука была одним большим мыльным пузырем.
– Самая же главная потрясающая новость, которую я хочу вам сообщить, – продолжала усердствовать репортерша, – это то, что, наверное, очень скоро для Гас Феверстоун зазвонят свадебные колокола. Как мне стало известно из надежных источников, она сама объявит имя счастливого избранника на приеме в отеле «Беверли риджент». – Репортерша залилась радостным смехом. – Так сколько же нам придется выложить за билет? Сколько бы это ни стоило, я просто обязана побывать на этом мероприятии.
«Ты и я, и все мы вместе, леди», – мрачно подумал Джек.
Только он не собирается покупать, билет. Он явится туда без приглашения.
Глава 11
«Это была самая великолепная, самая умопомрачительная благотворительная акция сезона, но ее участники жаждали лишь одного: лицезреть Гас Феверстоун!»
Журналистка «Лос-Анджелес тайме» торопливо делала заметки для своей статьи о выдающемся благотворительном шоу прямо на бумажной салфетке, чтобы не упустить ни единой подробности происходящего.
Сидевшая у самого подиума корреспондентка журнала «Эль» с западного побережья изливала свои восторги в сотовый телефон, умещавшийся у нее на Ладони, в то время как совсем юная сотрудница журнала «Вог», задыхаясь от волнения, давала интервью одной из телевизионных компаний, которые вели прямую трансляцию из отеля.
Даже неопрятно одетая диск-жокей МТВ и та почтила мероприятие своим присутствием.
– Музыка просто клевая, – слышался ее писклявый голос, в то время как группа «Длинный маникюр» сотрясала оглушительными звуками Большой бальный зал отеля «Беверли риджент». – Вам ведь нравится Трент Резнор? Подождите, он еще покажет вам свой пение!
Она была полна энтузиазма, но никто другой не проявлял большого интереса к примелькавшейся «достопримечательности» Трента. Все взгляды были устремлены на освещаемый острыми лучами подиум. Обычная свора папарацци расположилась вокруг, снимая без разбора все подряд. Треск слепящих вспышек и пулеметные очереди затворов фотокамер становились громче с появлением каждой новой манекенщицы.
Каждый следующий выход становился для прессы маленьким событием, и улыбающиеся длинноногие красавицы в нарядах от Шанель, Донны Каран и Исаака Мизрахи гордо вышагивали по залитому светом подиуму, пересекающему величественный зал наподобие дороги в Страну Оз. Супермодели из Нью-Йорка и Парижа делили успех со звездами экрана и светскими дамами, жертвуя своим временем и красотой ради
