началах занимаюсь работой в приюте для женщин, подвергавшихся насилию со стороны мужа.
Этим Дженна только начала заниматься, побуждаемая опытом Каролины и своим собственным. Дональд нахмурился.
— Все это, конечно, прекрасно, но я не советую вам слишком увлекаться этим вопросом. Я понял наконец одну вещь, — он позволил себе улыбнуться, — у богатых те же проблемы, что и у бедных.
— С этим я полностью согласна.
Попрощавшись с профессором, Дженна доехала до Бриэрли-Скул на такси. Заняв позиции у входа, она стала ждать. Узнает ли она маленькую девочку, которая родилась у нее на руках, прямо на грязной соломе?
Она узнала Лайлу без особого труда. Темные волосы, миндалевидные глаза, очертания лица, как у Лайлы-старшей. Чем-то девушка напоминала Джихан Бадир. На Малика дочь походила, но не внешне: было что-то общее в развороте плеч, в осанке, говорящей о независимости и одновременно о ранимости, — именно этим Лайла напоминала Малика, того Малика, которого знала Дженна.
Лайла стояла поодаль от стайки одноклассников. «Она немного одинока? Тревожиться пока не о чем. — В Дженне заговорил психолог. — Она просто еще новенькая».
Подъехал длинный лимузин. Сердце Дженны ушло в пятки. Она была уверена, что сейчас увидит брата, его лицо, по которому тосковала столько лет. Но нет, человек, вышедший из машины и поздоровавшийся с Лайлой, не был Маликом. Шофер, массивные плечи которого, казалось, так и говорили: «Я — телохранитель». Спустя мгновение охранник и Лайла уехали.
Некоторое время Дженна стояла, не двигаясь, словно старалась продлить сладкое и мучительное видение своей племянницы.
«Ну, вот ты ее и увидела, — уходя, сказала себе Дженна. — Этого вполне достаточно». Но этого оказалось совсем недостаточно. Спустя несколько недель Дженна изыскала новый предлог для поездки в Нью-Йорк — заказать несколько книг в библиотеке, что, впрочем, вполне можно было сделать и по телефону.
И вот Дженна опять стоит у ворот школы и ждет. Она только посмотрит, уговаривала себя женщина, посмотрит на Лайлу и уйдет. В этом нет никакой опасности ни для нее, ни для кого бы то ни было.
Спустя какое-то время из ворот школы вышла Лайла в окружении нескольких девочек. Отлично, кажется, ее племянница обзаводится подругами. Девичья стайка повернула на запад. Вопреки здравому смыслу Дженна последовала за ними.
Подшучивая друг над другом и смеясь, как и положено подросткам, девочки свернули на Пятую авеню. В кафе Гудмана они потратили уйму денег. Дженна подумала, что многим из ее клиентов этой суммы хватило бы на неделю безбедной жизни. Она непроизвольно покачала головой, выражая свое недовольство.
Девочки продолжали свой путь и остановились еще раз — возле универмага Сакса. Вот они вошли внутрь. Дженна следовала за ними. Кажется, здесь они ничего не собираются покупать.
Просто постояли и вот уже уходят, направляются к дверям. Но постойте, что происходит? Какой-то мужчина набросился на Лайлу, грубо схватил ее и вытащил платок из ее портфеля.
Девочка занимается воровством в магазинах, и ее поймали за руку!
Лайла начала протестовать, потом плакать. Подружки растворились, словно их и не было. Не раздумывая ни минуты, Дженна ввязалась в происшествие. Она не знала, что будет делать, но понимала, что надо что-то предпринять. Она встала между Лайлой и мужчиной.
— Что вы делаете, сэр?
— А кто вы такая?
— Я мать этой девушки. А кто вы, черт бы вас побрал?
— Охранник этого магазина.
Появился управляющий. Дженна повернулась к нему, изо всех сил разыгрывая благородное возмущение и оскорбленную невинность.
— Мы договорились с дочерью встретиться здесь, я просила ее подобрать для меня платок, который держит в руке этот человек. Он очень похож на тот, что есть у меня дома. Я уверена, что она искала меня, когда этот мужчина набросился на нее! Так-то вы обслуживаете выгодных покупателей, сэр? Вы же понимаете, что из-за этого…
Управляющий оглядел Дженну с ног до головы. Очаровательная женщина и, по всему видно, очень богатая. Воплощение ценного покупателя. Но управляющий-то знал, что воришки в магазинах выступают под разными личинами. В конце концов девочка не успела выйти из магазина. Охранник новый и еще неопытный. Надо было дать девчонке выйти из здания, а потом уже брать ее с поличным. Управляющий сдался. Дженна достала свою золотую кредитную карточку и заплатила за платок.
Лайла была ошеломлена, но не издала ни звука. Дженна видела, что девочка в ужасе. Даже когда пришло спасение, Лайла продолжала стоять, словно пораженная столбняком.
— Спасибо вам, — прошептала Лайла, когда они вышли из магазина. — Кто вы? Почему вы это сделали?
— Я могу задать тебе тот же вопрос, — ответила Дженна. Она взяла инициативу в свои руки, так как ей приходилось иметь дело с клиентами, которые уже не способны думать за себя, и повела Лайлу в ближайшее кафе. Не спрашивая девушку ни о чем, Дженна заказала две чашки чая.
— Меня зовут Дженна Соррел. Я психолог из Бостона.
Она и сама не понимала, зачем сказала все это, видимо, ей просто надо было что-то сказать.
— Психолог, — как эхо, отозвалась Лайла.
— Не волнуйся, все в порядке. Я сегодня не работаю.
Дженна не могла оторвать глаз от девушки. Она буквально впилась взглядом в Лайлу, стараясь разглядеть в ней молодую красивую женщину, которой та обещала со временем стать. За время изгнания Дженна истосковалась по своей семье, и вот наконец рядом с ней дочь Малика, ее племянница, рождению которой она сама помогала.
— Вы приехали сюда на какой-нибудь симпозиум? — спросила Лайла.
— Нет, просто в гости.
— А я живу здесь совсем недавно.
— Правда?
— Ну да, вообще-то я из Франции.
— Вы очень хорошо говорите по-английски. — Это был не пустой комплимент. Французский акцент в речи Лайлы был почти неуловим. Гораздо больше чувствовался говорок, распространившийся по Штатам от Калифорнии до Бостона, — у девочки, должно быть, неплохой музыкальный слух.
— Мы много путешествовали, — пустилась в объяснения Лайла. — У меня полно знакомых в Америке.
— Это очень хорошо. Я имею в виду, что хорошо иметь друзей.
«Внимание, Дженна! Будь осторожна, — предупредила себя женщина, — ты не имеешь права этого делать». Но сдержаться Дженна уже не могла.
— Но здесь у меня нет друзей. В школе их тоже нет, пока, — поправилась Лайла.
— Совсем нет?
— Нет, — грустно подтвердила девушка. — И не знаю, что я делаю не так. Иногда мне кажется, что это происходит из-за того, что я не такая, как все. Я хочу сказать, что, хотя я из Франции, но мой отец родом из аль-Ремаля, и я очень похожа на него.
— Но, наверно, в школе есть дети разного происхождения, не так ли? Может быть, ты просто новенькая. Ведь новеньких в школах всегда встречают в штыки.
Лайла сразу не ответила, потом заговорила:
— Может быть, все не так оттого, что папа… Я не скажу вам его фамилии, вы наверняка ее слышали… Так вот, у него очень много денег. У некоторых наших ребят богатые родители, но у них все равно намного меньше денег, чем у папы. Я стараюсь всем угодить, делаю ребятам дорогие подарки, их с удовольствием принимают, благодарят, а потом…
Дженна промолчала.
