своих сил. Он почти сумел дотянуться до трубки, но еще более сильная боль пронзила его тело. С криком агонии Фаррел убрал руку со стола и упал навзничь.
Мистер Фаррел умер, не успев коснуться пола при падении.
Стефани никогда столько не трудилась, как в первый месяц учебы в Манхэттенской актерской школе. И все равно это время было самым радостным и плодотворным за всю ее жизнь. Она вставала в шесть утра, кормила и купала дочку, а потом играла с Сарой до тех пор, пока малышку не забирала Анна. В восемь Стефани садилась в автобус и ехала в школу, а к четырем часам дня она уже прибегала в ресторан «У Фрэнки» и работала там до полуночи. Несмотря на изнурительный график, Стефани никогда еще не чувствовала себя так хорошо и не выглядела так здорово. Она постриглась, оставив длину волос до плеч, и зачесывала их назад, открывая лицо и свои огромные серые глаза. Благодаря Перри, который так любил шить одежду для стройной фигуры Стефани, девушка перестала носить свои строгие наряды, предпочитая теперь джемперы, украшенные камнями, короткие платья, не скрывающие ее красивые ноги, и брючные костюмы.
Сара доставляла Стефани столько радости, что она уже не думала о Майке Чендлере с той ненавистью, какую испытывала к нему первые три месяца своей жизни в Нью-Йорке, обвиняя его во всех своих страданиях. Иногда, когда Стефани позволяла себе вспомнить о Майке, она чувствовала больше сожаление, чем обиду. Ей было жаль, что Майк не доверился ей и не сказал правду, что он не верил в силу их любви так, как Стефани. Она сомневалась, что когда-нибудь полюбит другого мужчину так же сильно, как любила Майка Чендлера. Вернее, она даже знала, что никогда не перестанет любить Майка. Через какое-то время, возможно, она встретит прекрасного человека, который ей понравится. Но куда спешить? Теперь Сара заполняла жизнь Стефани и ее сердце. А ей больше ничего и не надо.
Однажды вечером в апреле, когда Анна гуляла с ребенком в парке, Стефани оставалась в квартире одна, собираясь на работу в ресторан «У Фрэнки». Вдруг раздался звонок в дверь.
— Кто там? — спросила Стефани.
— Стюарт Алден, адвокат твоего отца, Стефани.
По спине девушки пробежал мороз. Боже мой, отец нашел ее. И это после стольких месяцев, когда она чувствовала себя в безопасности.
— Стефани? Ты слышишь меня? Мне надо поговорить с тобой, дорогая. Это очень важно.
Стефани передернула плечами. Чего она боится? Отец теперь ничего не сможет ей сделать — она уже совершеннолетняя. Целый полк юристов не заставит ее вернуться назад. Стефани успокоилась и открыла дверь.
— Здравствуйте, мистер Алден.
Адвокат отца, как заметила девушка, еще больше поседел и растолстел. В остальном он совсем не изменился. Принимая молчание Стефани за приглашение, Стюарт вошел в комнату и окинул квартиру быстрым, но внимательным взглядом.
— Столько времени прошло, Стефани. Ты хорошо выглядишь.
— Вас для этого послали сюда, мистер Алден? Выяснить, как я живу?
— Нет. — Стюарт еле сдержал улыбку. Он помнил Стефани маленькой, робкой девочкой, до смерти боящейся отца. Сейчас же перед ним стояла молодая женщина, в которой чувствовалась уверенность в себе и сила характера, что адвокату показалось даже привлекательным. Но Уоррен вряд ли бы согласился с мнением Стью.
— Боюсь, я принес плохие новости.
— Я не вернусь домой, и вы не заставите меня это сделать.
— Знаю.
— Тогда зачем вы приехали сюда?
— Твой отец умер вчера от сердечного приступа, Стефани.
Умер. Это слово эхом отдавалось в голове Стефани, и сначала казалось, она даже до конца не осознавала его значение. Смерть не ассоциировалась с Уорреном Фаррелом. Стефани не могла вспомнить ни одного случая из своей жизни, когда бы отец болел.
— Он умер? — повторила Стефани.
— Это случилось дома, — кивнул головой Стюарт. — Дуглас сразу же позвонил в «скорую помощь», но они не смогли откачать его. — Адвокат подумал, что лучше не рассказывать Стефани, куда и зачем собирался ехать ее отец вчера перед смертью.
— Понятно. — Стефани ничего не чувствовала, даже не испытывала жалости к отцу. Она столько лет его боялась, пыталась угодить, и теперь известие о его кончине оставило ее абсолютно равнодушной.
— Если вы приехали просить меня присутствовать на похоронах, то зря потратили время, — спокойно произнесла Стефани.
— Вообще-то я здесь по другой причине, — ответил Стюарт. Он заранее знал реакцию девушки. — Я приехал, чтобы обсудить завещание твоего отца, — сказал адвокат. Ему самому была противна эта процедура оглашения завещания. Стюарт открыл свой портфель и вытащил копию завещания Уоррена Фаррела. — Несколько месяцев назад твой отец переписал завещание. Боюсь, он ничего тебе не оставил, Стефани. Он вычеркнул тебя из наследников вскоре после того, как ты ушла из дома. Хочу добавить, он поступил так вопреки моему совету. Но ты же знаешь Уоррена, я не смог переубедить его.
— Итак, последнее слово он оставил все-таки за собой, — коротко, с сарказмом рассмеялась Стефани. — Этим он хотел нанести мне удар ниже пояса? — Стюарт промолчал. — Ну, что же. Надежды отца не оправдались, мистер Алден. Можете написать это на его надгробии. Как видите, все эти месяцы я обходилась без отца и без его денег. Проживу без них и дальше.
— Да, я вижу, — кивнул головой Стюарт. — Поздравляю, Стефани. Твоя мать гордилась бы тобой. — Алден закрыл свой портфель. — Думаю, тебе следует знать, что Уоррен все свое состояние, включая поместье, завещал своему брату из Гросс Пойнт. Если ты хочешь оставить себе что-нибудь из дома отца, уверен, Дуглас или я сам…
— Нет, — перебила его Стефани, покачав головой. — Я ничего не хочу из его вещей, — гордо произнесла она, провожая Стюарта до двери.
Когда Алден ушел, Стефани подошла к небольшому трюмо и подняла стоявшую на нем фотографию матери, вставленную в рамку.
— Его больше нет, мама. Теперь он никогда не сможет обидеть меня, — сказала Стефани, глядя в прекрасные серые глаза матери.
Было уже почти четыре часа, Стефани схватила с вешалки свою сумочку, накинула на плечи шарф и побежала на работу.
В одной руке Дуглас держал черный котелок, а в другой — фетровую шляпу. Он раздумывал, что подойдет больше для похорон мистера Фаррела, которые состоятся в субботу. Дворецкий уже давно не надевал шляпы, сейчас они были не в моде. Но на такой печальной процессии, как похороны, не до моды.
Дуглас очень переживал из-за смерти своего хозяина. Дворецкий не одобрял многие поступки Уоррена, но после двадцати лет службы у мистера Фаррела он по-своему привязался к хозяину.
— Ты ведь уже скучаешь по нему?
Обернувшись, дворецкий встретился взглядом с Эсель и заметил, что глаза жены были красными от слез. Известие о смерти мистера Фаррела сильно расстроило пожилую женщину.
— Да, очень.
— Что мы теперь будем делать? Мы еще не говорили об этом, но нам нужно обсудить этот вопрос.
— Полагаю, мы могли бы переехать во Флориду, — произнес Дуглас, нежно похлопав по руке Эсель. Он радовался, что наследство, полученное от мистера Фаррела, позволит им ни в чем не нуждаться весь остаток их жизни. — Мы бы купили небольшой домик где-нибудь на побережье. Тебе нравится эта идея?
— Ты хочешь сказать… что больше не будешь работать?
— Да, — улыбнулся дворецкий. — Я служил другим в течение сорока пяти лет. По-моему, настало
