Известие о самоубийстве Гранта Рафферти распространилось по Голливуду с молниеносной скоростью, и в большинстве газет об этом напечатали на первых страницах.
Чтобы избежать слухов и ненужной огласки, Стефани тихо переехала обратно в дом. Сара избегала мать до самых похорон. Смерть Гранта опустошила Стефани. Из-за постигшего ее горя все негодование к мужу прошло. Стефани вспоминала Гранта таким, каким он был в первые годы: нежным, великодушным, любящим.
— Сара права, — сказала Стефани Трэси и Перри, когда встретила их в аэропорту Лос-Анджелеса вечером накануне похорон. — Если бы я согласилась встретиться с ним, поговорить, может быть, ничего этого и не случилось бы, — говорила Стефани в «кадиллаке», когда шофер вез их домой.
— Все это совершенная ерунда, — сердито покачал головой Перри. — Гранту было предначертано кончить так, как он умер. Он уже был больным человеком, Стефани, но не хотел этого признавать. Никто не виноват в случившемся, кроме самого Гранта. Поэтому перестань мучить себя. — Он взял Стефани за руку.
— Как Сара воспринимает случившееся? — спросила Трэси.
— Плохо. Она говорит, что ее папа умер из-за меня.
— Мы с Перри поговорим с ней, — решительно заявила Трэси и обняла подругу. — А пока, знаешь, что пойдет тебе на пользу? Разумеется, после похорон.
— Что?
— Вернуться к работе. Подумай об этом как о панацее от твоего горя, как о способе оправиться от несчастья.
Стефани посмотрела в окно. Она много думала о работе в последние несколько дней. Кроме Сары, актерское искусство было единственной вещью, которая доставляла ей глубокое чувство удовлетворения и гармонии. «Ты рождена актрисой», — сказал однажды, очень давно, Грант.
— Я подумаю, — пообещала Стефани, откинувшись на роскошное темно-красное кожаное сиденье.
Глава 30
Я даже не знаю, что делать, — сказала Люси через несколько дней после похорон матери, когда они с Джесси Рэем сидели в кондитерской «Сладкие мелочи» и не спеша пили кофе «каппучино». — Переезд в Калифорнию такой серьезный шаг. Я никуда не переезжала раньше, тем более так далеко.
— Но это нужно сделать. Тебе необходимо поменять обстановку, сладенькая, испытать новые приключения.
— Ты единственное, что мне нужно, — улыбнулась Люси. Она поднесла чашку ко рту и вдохнула аромат кофе.
— Я говорю серьезно. В этом городе у тебя ничего не осталось, малыш, — ни будущего, если, конечно, ты не собираешься продавать сладости до конца своей жизни. А совсем скоро у тебя не будет даже дома. — Он громко отхлебнул кофе. — Я бы попросил тебя переехать ко мне, но ты же знаешь мою хозяйку: никаких женщин.
Люси знала, что это правда, потому что Джесси приходилось проводить ее к себе по ночам тайком.
— Ведь твоя мать хотела, чтобы ты поехала в Калифорнию и встретилась со своей сестрой, — настаивал Джесси. — Она мечтала об этом больше всего на свете.
— Знаю. Но моя мама все упрощала, она воспринимала мир сквозь розовые очки. Я более реально смотрю на вещи.
— Что ты хочешь сказать?
— Я больше склонна согласиться с твоим приятелем-адвокатом. Без конкретных доказательств моего родства Стефани Фаррел не поверит, что я ее сестра.
— Нет, она поверит, когда увидит фотографию твоего отца в молодости. Ты выглядишь точно, как он на той фотокарточке, которую хранила твоя мать.
— Ну хорошо, — неохотно согласилась Люси. — Допустим, нашего сходства будет достаточно. Но как ты предполагаешь встретиться со Стефани Фаррел?
— Через ее агента. С помощью моих друзей, которых у меня полно в Лос-Анджелесе, мы быстро выясним, кто ее агент. Гарантирую, через неделю после нашего приезда вы со Стефани будете неразлучны, как пальцы одной руки.
— А если она скажет, что все это просто розыгрыш и укажет мне на дверь?
— Тогда мы пошлем все к черту и начнем в Калифорнии новую жизнь как мистер и миссис Джесси Рэй Бодайн. — Джесси Рэй наклонился к столу. Его глаза выражали столько прекрасных обещаний, что последние сомнения Люси испарились. — Разве это так плохо звучит?
Это было восхитительно! С первой их встречи Люси поняла, что Джесси — это именно тот человек, с которым она хотела бы провести всю свою жизнь.
— Прозвучало так, что ты женишься на мне только в том случае, если я не стану наследницей.
— Я хочу жениться на тебе, будь ты богатой или бедной. Но когда ты получишь свои деньги, может, больше и не захочешь видеть меня.
— О Джесси Рэй, я не брошу тебя, пока дышу. — Комок подступил к горлу Люси. Она поднесла пальцы Джесси к губам. — Не важно, сколько денег я унаследую, я все равно твоя навсегда.
— Тогда решено? — ухмыльнулся он. — Мы едем в Калифорнию?
— Мы едем в Калифорнию, — кивнула Люси. Ее глаза заблестели.
Люси понадобилась всего неделя, чтобы собраться. Джесси Рэй был занят сбором досье на Стефани Фаррел. С помощью приятеля из Лос-Анджелеса, еще одного своего старого должника, ему удалось узнать, где живет актриса, имя и телефонный номер ее агента, а также в какую школу ходит ее дочь и сколько обслуживающего персонала в доме Стефани.
25 января, после того как Люси дала свое окончательное согласие на переезд, Джесси начал звонить Бадди Уэстону в его офис в Лос-Анджелесе. У Рэя ушло три дня, чтобы наконец связаться непосредственно с агентом. Джесси объяснил Бадди ситуацию и самым вежливым тоном попросил агента устроить встречу Стефани Фаррел с Люси Джилмор.
— Из какой психушки ты сбежал? — холодно и бесстрастно спросил Бадди, выслушав Джесси.
— Простите, я не понял.
— Постараюсь объяснить тебе, приятель. Я все время общаюсь с такими ребятами, как ты. Всем хочется встретиться с кинозвездой. Иногда они считают, лучший способ для этого — уверять, что являются ее родственниками. Поэтому, понимаешь ли, я слышал истории, подобно твоей, много раз. Я не покупаюсь на них. А теперь извини меня…
— Я не разыгрываю вас, мистер Уэстон, честное слово. У меня есть доказательство…
— Тогда предлагаю тебе обратиться с этим доказательством в суд.
Прежде чем Джесси Рэй смог сказать еще хоть слово, этот сукин сын агент повесил трубку. Парень был готов к тому, что первый блин может оказаться комом, поэтому перезвонил Бадди на следующий день. На этот раз мерзкая секретарша сказала, что мистер Уэстон на встрече и что она не имеет права давать домашние телефоны клиентов мистера Уэстона.
— Дрянь, — выругался Джесси на четвертый день, когда секретарша ответила ему тем же холодным тоном и повесила трубку.
Джесси метался по своей спальне, ударяя кулаком одной руки о ладонь другой. Какого черта воображают о себе эти людишки, разговаривая с ним как с каким-то мерзавцем? Как будто он выдумал такую дикую историю? Он ударил кулаком по деревянному стулу, а потом запустил его в стену. Джесси заслуживает большего уважения, будь они прокляты. Его губы сжались в узкую полоску. Он остановился перед грязным окном и уставился вниз, на улицу. В конце концов Люси оказалась права. Агент Стефани не поверил в эту историю. У них не осталось ни малейшего шанса. Его превосходный план рушился на глазах.
