Последние восемь дней оказались просто изнурительными. Стефани потеряла счет, сколько раз приходилось переснимать каждую сцену, переставлять освещение, примерять костюмы, переписывать эпизоды. К концу дня Стефани чувствовала себя такой измотанной, что часто ей хотелось послать Майка к черту. Но в то же время она все больше восхищалась им. Он был неумолимым, неистовым, несносным и… безмерно талантливым. Подающий надежды студент колледжа, которого она встретила тринадцать лет назад, прошел долгий путь. Никто не мог бы гордиться им больше, чем она.
— Я когда-нибудь выберусь из этой проклятой пещеры, в которой живу? — с издевкой усмехнулся Уолтер, когда Майк подошел к ним.
Уолтер снялся в нескольких телефильмах и двух длинных сериалах, поэтому совершенно спокойно воспринимал неудовольствие режиссеров.
— Пора бы, а то с нас начнут брать плату за аренду пещеры, — ответил Майк. Он положил руку на плечо Стефани и повел ее к вертолету. Она знала, что Чендлер обнял ее ненамеренно, но от его прикосновения щеки Стефани всегда краснели, и ей стоило большого труда скрыть свои эмоции.
— Ты слишком торопишься, когда выходишь из вертолета, Стефани. Немного помедли, поразмышляй. Вспомни, у тебя были проблемы с мужем еще до того, как упал самолет Ричарда. Тебя мучают сомнения — не в отношении его, а в отношении себя самой. — Майк смотрел ей прямо в глаза, пробуждая давние воспоминания и чувства. — Согласна?
Больше всего Стефани нравилось то, что Чендлер считался с ее мнением и с мнением Уолтера. Немногие режиссеры беспокоятся о том, как актеры воспринимают ту или иную сцену. А Майку удавалось сделать всех неотъемлемой частью съемок. И артисты любили его за это.
— Да, согласна.
Майк сжал плечо Стефани и повернулся к Уолтеру.
— Что касается тебя, Ромео, когда она падает в твои объятия, я хочу видеть твою страсть. Ты же был в полном одиночестве три месяца, и вдруг появляется эта красивая женщина, которая уверяет, что она твоя жена…
— Но у меня же потеря памяти, приятель, — произнес Уолтер, и его глаза загорелись озорным огоньком.
— Некоторые вещи мужчина никогда не забывает, — ответил Майк и дружески хлопнул Уолтера по плечу. Обернувшись, Чендлер увидел, как вздрогнули губы Стефани, но она вовремя улыбнулась.
Только в восемь часов вечера Стефани вернулась в гостиницу в Ла-Касите, где она остановилась вместе с остальными из съемочной группы. Приняв душ и надев чистые джинсы, Стефани позвонила Саре, что делала каждый вечер в это время.
— Мама! Как идут съемки?
— Очень хорошо, на самом деле. — Стефани вытянулась на кровати. — Самое главное, мы не выбиваемся из графика. Как ты справляешься без меня?
— Не очень плохо. Сегодня вечером мы с Анной ходили в пиццерию. О да, сегодня утром нам пришлось немного поволноваться.
— Почему?
— Джозеф растянул ногу, играя со своим внуком, поэтому мы взяли нового шофера.
— Что?! — присела Стефани. — Какого шофера? Кто его нанял?
— Успокойся, — сказала Сара совсем таким же топом, как у матери, который она переняла в последние недели. — Он племянник Джозефа. Его зовут Алан, и он само совершенство.
— Передай трубку Анне. Сейчас же.
— Хорошо. Ты позвонишь мне завтра?
— Обязательно.
Через несколько секунд Анна взяла трубку и уверила Стефани, что травма Джозефа оказалась несерьезной.
— Доктор сказал, ему придется полежать только неделю.
— А что это за… совершенство?
— Да, — засмеялась Анна. — Алан очень красивый.
— Но он хороший шофер? Ему можно доверять? Что ты знаешь о нем?
— Он замечательный, Стефани. Джозеф ручается за него. Парень — актер, но подрабатывает шофером. Прошлой зимой он возил миссис Руньон, а летом до этого — Эммерсонов.
Все это звучало достаточно убедительно. Какая может быть лучшая кандидатура на место Джозефа, если не его собственный племянник? И все-таки глубоко в душе Стефани чувствовала какое-то беспокойство. Несколько лет назад в районе Беверли-Хиллз прокатилась волна угроз похищения детей. И хотя никто не пострадал из-за случившегося, Стефани, как и другие, стала более чем подозрительной ко всем незнакомцам.
— Ну, хорошо, — неохотно произнесла она. — Только проследи, чтобы Алан и Сара соблюдали правила. Пусть она никуда не ездит без твоего разрешения.
— Она это знает.
— Напомни ей еще раз, Анна. Ты же знаешь, какой упрямой она может быть.
Стефани повесила трубку и встала с постели, прикусив нижнюю губу. Слава Богу, их выездные съемки почти закончились. Теперь, когда успешно отсняли сцену ее встречи с Ричардом, все остальное пойдет быстрее.
Она все еще пыталась понять причины своих страхов из-за нового шофера, когда услышала стук в дверь. Стефани открыла ее и увидела на пороге Майка.
— Привет, — сказал он.
Щеки Стефани порозовели. За восемь дней их пребывания в гостинице Ла-Каситы он соблюдал условия, которые ему поставила Стефани, и не вмешивался в ее личную жизнь.
— Привет.
— Я помешал?
— Нет, — покачала она головой, надеясь, что Майк не заметил ее смятения. — Я только что закончила разговаривать с Сарой.
— На домашнем фронте все спокойно?
— Просто замечательно. — Стефани перестала думать о новом шофере. — Надеюсь, ты пришел не из-за еще одного дубля сегодня? — подозрительно спросила Стефани.
— Нет, вы с Уолтером сыграли именно так, как я хотел, — рассмеялся Майк. — Вообще-то я пришел пригласить тебя на ужин. Я совершенно случайно обнаружил очаровательный маленький ресторанчик совсем близко отсюда. — Чендлер внимательно взглянул на Стефани. — Тебе даже не нужно переодеваться.
— Еще кто-нибудь идет?
— Нет. Я спрашивал, но Уолтер, Марго и остальные артисты слишком устали, чтобы ужинать. — Он улыбнулся. — Значит, остались только мы вдвоем.
Стефани колебалась, вспомнив свое решение держаться в личной жизни подальше от Чендлера. Но она проголодалась, а ужинать одной ей совсем не хотелось.
— А почему бы нет? Дай мне только минуту, чтобы причесаться.
Через несколько мгновений Стефани вернулась. Она чуть-чуть подкрасила губы и завязала волосы разноцветным шарфом с морскими ракушками. Они вышли из гостиницы через один из многочисленных проходов, миновали декоративные заросли плюща, цветочные клумбы и кипарисы, в которых стрекотали цикады.
За чугунными коваными воротами Майк как бы случайно взял Стефани за руку. На какое-то мгновение она напряглась.
— Я очень рад, что ты не отказалась поужинать со мной.
— Не придавай этому особого значения. — Казалось, рука Чендлера прожжет дырку в ее ладони. — По правде говоря, я согласилась, потому что ненавижу есть одна.
— Помню.
Он произнес эти слова очень тихо, почти шепотом. Но они всколыхнули в Стефани чувство томления, которое и так росло с каждым днем, пробуждая тщательно похороненные физические потребности.
