Люси испугалась, что ее голос будет дрожать, и просто покачала головой.
— Тебе понравится там. Из-за всей этой суеты я здорово проголодался, — добавил Джесси Рэй и хлопнул рукой по ноге. — Почему бы тебе не приготовить мне сандвич с сыром?
— Хорошо, — сказала Люси и повернулась к Саре. — А как ты, Сара? Хочешь что-нибудь перекусить или попить?
— Я хочу только одного — вернуться домой, — сердито произнесла Сара, взглянув на Люси.
Джесси Рэй рассмеялся.
Последний вечер выездных съемок завершился вечеринкой для артистов и съемочной группы, которая закончилась далеко за полночь.
Перри Кешман, который работал в Беверли-Хиллз, готовя коллекцию для нового бутика, прилетел в Ла-Каситу, чтобы присоединиться к Стефани. Он познакомился с Майком, и когда пришло время возвращаться назад в Лос-Анджелес, они уже стали лучшими друзьями.
— Он замечательный парень, Стефани, — сказал Перри, целуя ее на прощание. — Но он не дурак. Я бы на твоем месте не стал ждать слишком долго и рассказал ему о Саре.
— А я и не собираюсь затягивать с этим.
На следующий день после полудня Стефани и Майк собрали вещи и приготовились вылететь в Майами, чтобы встретиться с Дугласом. Когда Чендлер протягивал шоферу лимузина последний чемодан из ее багажа, Стефани еле сдержала улыбку. Она с нетерпением ждала долгого перелета вместе с Майком на Восточное побережье. Мысль, что она прижмется к нему и будет дремать в самолете, от волнения вызывала мурашки по всему телу Стефани. Из-за жесткого графика во время всех выездных съемок им удавалось провести вместе ночью всего несколько часов. Но когда они вернутся в Лос-Анджелес, все будет по- другому.
Майк грузил в машину свой чемодан, когда зазвонил телефон в бунгало Стефани. Она подняла трубку.
— Алло, — сказала Стефани со счастливой ноткой в голосе. Но ее улыбка моментально испарилась, как только она услышала истеричный, несвязный голос Анны. — Анна, что такое?..
— Сара ист вег, — кричала Анна, в панике говоря на родном немецком языке.
Стефани схватилась за трубку обеими руками.
— По-английски, Анна, пожалуйста. Что с Сарой?! Что с ней случилось?!
— Ее похитили!
На какой-то момент комната закружилась перед глазами Стефани, и она облокотилась о стол, чтобы не упасть. Она вся оцепенела, парализованная страхом, который исполняла столько раз, но ни разу сама не испытывала.
— Когда? — выдохнула Стефани, беря себя в руки.
— Совсем недавно. Он хочет миллион долларов через сорок восемь часов.
— Ты звонила в полицию?
— Нет! Он запретил. Или он… — Анна снова начала рыдать.
— Что-то случилось? — Стефани почувствовала руку Майка на своем плече. Она опустила трубку телефона и прижала ее к своей груди.
— Это Анна. Сару похитили. — Стефани не знала, как ей удалось выговорить эти слова.
Обняв Стефани своей сильной рукой и поддерживая ее, Майк взял телефонную трубку из дрожащих рук женщины.
— Это Майк Чендлер, Анна. Расскажи мне, что случилось.
Анна немного успокоилась, услышав твердый голос Чендлера, и рассказала ему все так подробно, как только сумела. Когда она закончила, Майк взглянул на часы.
— Мы сразу же наймем самолет, Анна. Если этот парень снова позвонит, скажи ему, что ты связалась со Стефани и что она выполнит все его требования. Он получит деньги. Хорошо, Анна?
— Да… Да, я понимаю. Когда вы вернетесь назад?
— Надеюсь, через пару часов.
Повесив трубку, Чендлер посмотрел на Стефани. Она была бледной, как привидение, но казалась спокойной.
— Все будет хорошо. Мы вернем ее. — Он и сам не был уверен в этом, но именно это хотела слышать сейчас Стефани.
— У меня нет миллиона долларов, — тихо проговорила Стефани. Она и сама знала, что нужно думать только о хорошем.
— У меня тоже нет, но я знаю, как достать деньги. — Майк снова поднял трубку телефона и набрал номер Скотта Фланигана в Лос-Анджелесе. — Скотт, у меня проблема. Мне нужен миллион долларов наличными через сорок восемь часов. Можешь помочь?
— Я сразу же свяжусь со своим банкиром. Как потом найти тебя? — Скотт не задавал лишних вопросов.
— Я пока еще в Ла-Касите, но буду в доме Стефани в… — Он взглянул на часы. — В три или половине четвертого. Позвони мне туда.
Потом Майк набрал номер дежурного.
— Эд, мне нужен самолет, чтобы сейчас же вылететь в Лос-Анджелес вместе со Стефани Фаррел. Это очень срочно.
— Я займусь этим немедленно, мистер Чендлер.
Дежурный позвонил через пять минут. Самолет ждал их в муниципальном аэропорту.
Глава 37
Маленький самолет с двумя двигателями оторвался от взлетной полосы и стал подниматься в безоблачное небо.
— Хочешь что-нибудь? Я видел, что в холодильнике перед салоном полно напитков, — сказал Майк и взял Стефани за руку.
Стефани покачала головой. Она открыла сумочку и достала из нее фотографию Сары. Эту карточку она взяла с собой в Ла-Каситу. Когда Стефани смотрела на фотографию дочери, это придавало ей силы и заставляло верить в то, что она снова увидит Сару… живой.
— Она всегда выглядит так, будто готова сделать вызов всему плохому, — произнес Майк, посмотрев на фотографию Сары.
— Ты ее уже раскусил, — попыталась улыбнуться Стефани, ее нервы были на пределе.
— Когда был сделан этот снимок?
— В марте прошлого года, на ее одиннадцатилетие, — ответила Стефани и поняла свою ошибку, но было уже слишком поздно.
— Одиннадцатилетие? — Майк с удивлением посмотрел на Стефани. — Я думал, ей десять. Ты сказала… — Перестав улыбаться, Чендлер взял фотографию из рук Стефани и посмотрел на нее более внимательно. Сердце его упало. Казалось, он смотрит в зеркало или в прошлое и видит себя мальчишкой. За исключением глаз и длины волос девочки, она как две капли воды была похожа на Майка — такой же знакомый ему поворот головы, такая же широкая, бесовская улыбка. Эмили называла ее, усмехаясь, «обаянием кобры», потому что никто не мог устоять перед этой улыбкой. Майк вспомнил день, когда увидел Сару в первый раз, как она вошла на террасу, играя баскетбольным мячом, крутила его на кончике пальца так же ловко, как и сам он в ее возрасте. Майк вспомнил, что между ними практически с первого момента возникла какая-то связь, тяга друг к другу, как ему безумно захотелось, чтобы Сара была его дочерью. Он не заметил тогда сходства между собой и девочкой только потому, что просто не искал его. Как само собой разумеющееся он принял тот факт, что она дочь Гранта.
«Она моя дочь». От этой догадки Чендлер весь оцепенел, не в состоянии думать ни о чем другом, кроме этих трех магических слов. Когда наконец он смог заговорить и повернулся к Стефани, он увидел, что
